Фаркаши слегка опешил, собираясь с мыслями. «Неужели он о чем-то догадался, не перегнул ли я палку?»

— Логика здесь простая, господин Новосельцев. Мой отец был одним из самых богатых людей в Одессе. Я уже говорил об этом вашему приятелю. Еще до войны он предусмотрительно поместил ценности в швейцарском банке. Кое-что удалось спрятать при обыске. Мне не было смысла оставаться там, если за границей можно жить припеваючи. В общем, уби бене иби патрия, как говорили римляне. Где хорошо, там и родина. Ну, а насчет фамилии вы правы. Отец давно поддерживал не только деловые, но и дружеские связи с чехами. Влиятельные люди помогли получить чешский паспорт, а заодно сменить фамилию. Так, знаете, ли проще. Фамилия отца — Колобов, Старо-Портофранковская, 12. Будете в Одессе — можете убедиться, — с улыбкой закончил Фаркаши.

— Все может быть, — неопределенно отвечал Новосельцев. Но Фаркаши чувствовал: он ему не верит.

— Кстати, и здесь немало бывших русских, — с неприязнью в голосе сказал Новосельцев. — Вчера был Дмитриев, сегодня, глядишь уже Димитриу, Васильев — Василиу, Петров — Петреску, Пономаренко — Паскалуца. И так далее. Однако черт с ними. Я родился русским и умру русским.

— Будем надеяться, это случится еще не скоро. Куда торопиться?

Непритязательная шутка немного разрядила напряженную обстановку. Они расстались не столько довольные, сколько заинтересованные друг другом.

XVIII

XVIII

Стоял поздний вечер, однако никто из обитателей ремесленного училища не спал. То тут, то там возникали и распадались группки. Люди возбужденно шептались, оглядываясь по сторонам.

Самая многочисленная кучка, в которой были Думитру Затыка и Николай Потынга, сбилась в углу, возле нар Симиона, который только что пришел из города и был немного под хмельком.

— Это что ж такое получается, люди добрые? — горячился Симион. — У кого и там, за Днестром, была земля, тому и здесь дадут, а мы, безземельные, куда денемся?

— На фабрику, сказывают, работать пошлют. И карнеты какие-то выдадут. Заместо паспорта.

— Да на кой… — Симион выругался, — мне их карнет? Мне земля нужна. На фабрике или заводе могли и дома работать.

— Правильно говоришь, Симион! Какой хозяин с этим карнетом на фабрику возьмет? Своих безработных девать некуда. И делать мы ничего на этой фабрике не умеем. Видели, как рабочие у них живут. В магазине, на базаре всего полно, а покупателей не видно. Денег нет у людей.

— В том-то и дело, люди добрые! — все больше распалялся Симион. Обманули нас, дураков, словно детей неразумных. — Он уже почти кричал, забыв об осторожности.