Может быть, и Людмила пришла? Он заглянул в переднюю, но знакомой шляпки на подзеркальнике все еще не было.

Жена перестает соблюдать приличия хотя бы перед его стариками! Бедная мама! А она еще затеяла какие-то пироги!

Вдруг в нем вспыхнула та решимость, с которой он когда-то выбивал самую сложную фигуру в городках — «письмо». Нет. Пусть он из парнишек с Казацкого вала, но он не позволит этой профессорской дочке топтать себя.

Когда Людмила вошла в комнату, встреча с мужем, казалось, ее обрадовала.

— Как хорошо, что ты уже дома! Ведь сегодня мама готовит нам целый пир…

Василий пристально взглянул на жену. Ее улыбка была явно искусственной.

— Слушай, Мила, — начал он, также заставив себя улыбнуться. — Мама сказала, что ты что-то потеряла… Это правда?

— Правда… — не сразу ответила Людмила.

— Аметистовую брошку? — подсказал Василий.

— Да, конечно, брошку, — обрадованно воскликнула Людмила. — Ты уже знаешь?

— Странно искать предмет, который лежит у тебя перед глазами! — и Василий спокойно взял с туалета массивную аметистовую брошь.

— Да, но я ведь ее потом нашла, — заторопилась Людмила. — У зеркала в ванной…

— И это странно… Сегодня я брился в ванной и отлично помню, что брошки там не было.

— Ты, наверное, не заметил… — тихо сказала Людмила.

— Да, возможно, — согласился Василий. — Впрочем, еще труднее мне было не заметить твоего отсутствия сегодня вечером.

— Неужели ты способен на мелочную ревность? Я не узнаю тебя!

— Дело совсем не в ревности, — с досадой сказал Василий и сурово взглянул на жену. Во взгляде его темных глаз Людмила прочла нечто непоколебимое, несгибаемое, что было ей так знакомо в характере мужа. — Но нет ничего подлее одного…

— Чего? — чуть слышно спросила Людмила.

— Лжи.

— Какая ложь? — дрогнувшим голосом спросила Людмила. — Мне просто позвонили…