— Ну как, технарь, устроился?

— Как дома. Мне не привыкать...

— Давай знакомиться: Петр Середа.

— Иван Бандурин.

— Бандурин? — командир на секунду задумался. — Где-то слыхал такую фамилию. Ну, а где — не припомню.

— Всю войну в авиации на Дальнем Востоке... Может, где и пересекались дороги... Не хотите ли, командир, сальца? — Не дожидаясь ответа, Иван протянул Середе большой кусок свиного домашнего сала с чесночком и чуть желтоватой шкуркой.

Командир от угощения не отказался. Аппетитно прожевывая сало, заговорил о тяготах военной службы:

— Надоело мотаться. Вот закончим перегон самолетов — и перехожу на пассажирский. Все-таки спокойнее...

— Сам из-за этого на гражданку двинул, — поддержал командира Иван.

Якутск встретил Бандурина свирепым морозом, холодным номером в маленькой ведомственной гостинице.

твердил он слова блатной песни, попавшие когда-то на язык.

— Папаша, как добраться до Янгова? — обратился Иван к пожилому гардеробщику ресторана.

— Туда каждый день либо обоз, либо самолет направляется. Обозом, конечно, дешевле, можно и даром доехать, зато подольше. А самолетом при погоде в сей же час будешь. Только пропуск на прииск нужен.

— Спасибо, отец. С багажишком в маленький самолет не возьмут. Туда, наверное, только ПО-2 летают?

— Фронтовые, будто... Берут и с багажом, ежели заплатишь. Мой зять как-то летал... пондравилось.

Янгово — рядовой приисковый поселок, каких немало в Магаданской области. Деревянные бараки и домики рассыпаны вдоль маленькой речки, промерзающей зимой до самого дна. Кругом — невысокие сопки, покрытые кедровым стлаником и вечнозеленым ягелем. Здесь, в Янгове, давно живет старый приятель Бандурина — Игнат Пьяных, с которым пять лет прослужили в одной роте. Не раз вместе ходили в «самоволку», не раз пили дрянной самогон, бражку и даже тройной одеколон, а потом садились на гауптвахту...

Поздним вечером Бандурин отыскал барак, в котором жил его старый друг, и тихо постучал в замерзшее окно. Минуты через три вышел сутулый человек в фуфайке, огляделся.

— Ваня! Дружище!.. — пронзительным тенорком закричал он и, перемахнув через низкий деревянный заборчик, крепко обнял гостя.

Бандурин рассчитался с возчиком, взял из саней два больших чемодана и вслед за Пьяных, подхватившим тяжелый мешок, прошел в барак.