— Здесь сто пятьдесят тысяч... Абрашина половинка останется у меня...

— Все правильно... Только навсегда забудьте мое имя! Я вас тоже не знаю. Усекаете?

— Разумеется!

— Сегодня улетаю. Всего вам доброго. — Иван протянул Гене широкую ладонь.

Женщина кокетливо подала ему руку и стала спускаться вниз. Бандурин достал из кармана портсигар и закурил, продолжая посматривать то через окно во двор, то вверх, то на лестничные ступеньки.

Московские чекисты ушли вместе с Геней. Юрьев успел лишь спросить у старшего опергруппы, что они будут делать с мадам Стрельчик.

— Задержим с поличным при передаче золота иностранным перекупщикам. С нее уже довольно!

В Кисловодске Бандурин получил от Салимова серебряный портсигар и отбыл в Андижан.

Тулибаев-Ходжаев встретил Бандурина весьма любезно, но очень удивился, что тот опять приехал без золота.

— Зачем пустой ехал? — ворчал Тулибаев.

— Так случилось... Портсигар вот привез. Усекаешь?

— Эта коробка без золота не ходит! Понимай, Иван? Нужен песок. Когда привезешь, сколько?

— Недели через две, не раньше. Вот, только пару килограммов прихватил — и все. Возьми пока.

— Мало, — Раджим покрутил головой. — Вези сразу больше. Зря через границу ходить никто не станет. Много ходить плохо. Мало ходить и много носить — яхши!

— Усекаю! Привезу больше, — пообещал Иван.

Капитан Юрьев вместе с Гараевым следили за каждым шагом Бандурина в Андижане, фиксируя его действия на кино- и фотопленку. Однако и Тулибаев, стараясь заслужить хоть какое-то снисхождение, сам информировал Гараева. Как только Бандурин вручил ему портсигар, он по телефону известил об этом капитана и при встрече передал портсигар и золотой шлих, полученные от Ивана.

Задание чекистов Тулибаев пока выполнял добросовестно. Бандурин должен был доложить обо всем Салимову или привезти новую партию шлиха. Иного выхода у него не было. А это как раз и нужно было чекистам: прежде чем отправить портсигар за границу, надо было расшифровать и перевести донесения шпиона. Для этого требовалось время.

Погостив двое суток у Сулимы, Бандурин улетел в Новосибирск.

Юрьеву уже надоели воздушные путешествия Бандурина, и он более настойчиво стал убеждать своего непосредственного начальника — подполковника Самойлова — приступить к завершению дела.