— Ты что, уже? — изумилась мать. — А я-то радовалась, думала, аппетит хороший.

— Хороший, мама. Хороший. Сейчас всё уплету и добавки попрошу. Только хорошему человеку позвоню.

Он набрал номер Кондрашова.

— Вася, один вопрос. Члены экипажа знали о том, что старпом обратился с заявлением в прокуратуру и пароходство?

— А-а!! — весело пропел следователь. — Чую, что ты уже вживаешься в образ! Так, кажется, говорят киношники и работники угрозыска?

— Не морочь мне голову. У меня обед стынет, — буркнул Корнилов.

— Знали, товарищ подполковник. Все знали. Ещё за несколько дней до катастрофы.

…Приехав после обеда в управление, Корнилов прежде всего взялся изучать заявление Горина в прокуратуру.

Старпом с «Ивана Сусанина» писал о том, что плавает на судне уже двенадцать лет. Начинал четвёртым штурманом, старшим помощником ходит последние пять лет.

«Интересно, — подумал Игорь Васильевич, — от четвёртого штурмана до старпома за семь лет — нормальный рост или нет? А пять лет старпомом? Если сравнивать с нашими продвижениями по службе, то даже слишком стремительно. А как там у них, в пароходстве, надо узнать». Он сделал пометку на листке бумаги.

Злоупотребления, в которых Горин обвинял капитана Бильбасова, старшего механика Глуховского, пассажирского помощника Коншина, штурмана Трусова и директора ресторана Зуева, были серьёзными, и Корнилов подивился той лёгкости, с которой Вася Кондрашов заявил, что тюрьма им не грозит.

Прежде всего, конечно, Бильбасов…

За последние годы, писал старпом, капитан перестал считаться с экипажем, окружает себя подхалимами. От людей принципиальных, хороших штурманов избавляется, боясь конкуренции. Не раз допускал грубые нарушения судового устава, этики и даже законности. В 1975 году во время перехода из Пирея в Никозию, будучи в нетрезвом состоянии, избил иностранного пассажира, американца Арчибальда Бримана. Дело удалось замять только после того, как этому пассажиру преподнесли дорогой подарок. В том же году в Неаполе, капитан на целый час задержал теплоход, выручая из полиции старшего механика Леонида Глуховского, попавшего туда за пьяный дебош. В 1973 году во время круизного рейса вокруг Европы Бильбасов устроил большую попойку, справляя день рождения. Подарками, сделанными экипажу различными туристскими фирмами и советскими предприятиями, капитан распоряжается по своему усмотрению… Взял лично себе очень дорогой сервиз и телевизор… Одной пассажирке подарил из судового музея большого плюшевого медведя… — дальше шло перечисление капитанских бесчинств такого же рода.