В тексте говорилось:

«Дорогая мамочка! Сообщаю тебе, что я сегодня сбежал. Теперь окончательно. Туда я больше не вернусь. Пока буду жить у, Андрея…»

…Сергей выбежал в переулок и направился на автобусную остановку. Через двадцать минут он был на Озерной у Андрея Пухова.

— Чего это ты надумал? — прищурясь, корил Андрей нежданного гостя. — Совсем офонарел, что ли?

Сергей опустился на табуретку, ослабевший, в холодном поту.

Они — бывшие соседи. Андрей на два года старше. Сергей — худенький, светловолосый, с живыми глазами. Андрей, наоборот, коренастый, рыжеватый, с колючим взглядом. Сергей спокойный, очень ранимый, а дружок — плутоват, непредсказуем. Сегодня мог дружить с кем-то, а завтра — вдруг отвернуться.

Судьба у обоих во многом схожа. Учились в одной школе. Сергей получше, Андрей похуже. Обоим не повезло на родителей. У Сергея мать запила, отбилась от семьи, у Андрея отец настолько утомился от «зеленого змия», что однажды повесился в дровяном сарае.

— Гуляем отсюда, — поглядывая на часы, торопил Андрей.

Сергей дернул плечом. Ему не хотелось никуда уходить.

— Можно, я останусь? — робко проговорил он.

Андрей сплюнул.

— Жалко, что ли?

Пухов хотел что-то съязвить, но передумал, спросил:

— А если заметет? Она имеет наводку.

Сергей широко раскрыл глаза. Откуда ему было знать, что его мачеха когда-то якшалась с папаней Андрея…

— Она самогон давила, ну а папаня вьюном вокруг нее. Мужа в могилу свела, родителя подтолкнула… — Андрей запнулся, испытывая прилив злости. И спросил: — Ты не знал или финтишь?

Сергей молчал дольше, чем требовалось. Он вспомнил, как однажды раньше вернулся из школы и застал тетю Тину за странным занятием. На газовой плите и приставленном к ней вплотную столике стояли разные емкости, соединенные трубками и шлангами. Из одной из таких емкостей струилась жидкость, источавшая терпкий запах. Мачеха, застигнутая врасплох, откровенно лебезила, но, когда он собрался уходить, жестко внушила: «Не вякни где, слышишь? Молчи, как зарезанный…»

— Про твоего папаню не знал, а так…

Пухов не дал договорить.

— Вот так-то, серая твоя душа. Рвать надо! — Он резко повернулся, извлек из посылочного ящика, заваленного бумагами, плоскую бутылку с мутноватой жидкостью. Крутнул ее, весело сказал: