…Полчаса спустя, когда Уолт успокоился, она накинула халат, спустилась в гостиную и принесла виски. Они пили, слушали музыку и без умолку болтали. Она не могла оторвать взгляда от Уолта — раздетым он был ещё красивее. Но мысль о предстоящем разговоре не давала ей покоя. Она пыталась расспросить о его работе, но эта тема его сейчас не волновала.

— Пэт, — говорил он, облокотившись на локоть, — я понял, что мы должны быть вместе в первую же нашу встречу. Помнишь, у Уоррена?

— Конечно, помню, милый.

— Но мне казалось, что ты ужасная гордячка. И потом ты вечно куда-то спешила.

— Газета, милый. Это кошмарная работа! Она и сейчас не даёт мне покоя.

— Ты любишь свою газету?

— Конечно.

— Но ты могла бы не работать?

— Не могла бы. Ведь надо же куда-то себя деть.

— Странно ты говоришь! Мне кажется, будь я твоим мужем, я бы ревновал тебя к твоей работе. Меня просто с ума сводило бы, что она отнимает тебя у меня.

Но Пэт продолжала думать о своём.

— Чарли, — спросила она, стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринуждённо, — ты, наверное, в курсе последних дел?

— Ну… более или менее.

— Что-то творится в резиденции непонятное. Мне кажется, что происходят какие-то важные события. Но от нас, журналистов, скрывают. В чём дело, Чарли?

Уолт посмотрел на неё насмешливо.

— Тебя это всерьёз волнует?

— Конечно, я не хочу, чтобы кто-нибудь разведал об этом раньше меня. Ведь я должна, понимаешь, должна знать первой. Ты не мог бы мне помочь, Чарли?

— Не могу, Пэт.

— Даже мне?

— Даже тебе.