Взглянув на снимок, Кушниц вздрогнул, но тут же справился с собой. Он хотел что-то сказать, но в эту минуту раздался телефонный звонок. Прикрыв ладонью трубку, Рублёв несколько минут вслушивался в возбуждённый голос Максимова. Тот докладывал, что на радиаторе машины обнаружены вмятины и капли крови. Сергей Николаевич стиснул трубку, но, не изменив выражения лица, коротко бросил:

— Проверьте как следует место происшествия и сделайте анализ.

Глаза агента беспокойно забегали. Вероятно, он догадался, о чём идёт речь. Справиться с собой он уже не мог: руки его затряслись ещё заметнее.

— Почему вы нервничаете, Кушниц? А?

— Нет, я… просто устал, — пробормотал он.

— Так вы знакомы с этим человеком? — продолжал Рублёв, снова беря в руки фотографию.

Пол под агентом покачнулся. Свет люстры расплылся кругами. «Да, отпираться бесполезно, они всё знают. Я попал в капкан…» — судорожно думал Кушниц.

— Знакомы или нет? — уже резче повторил Рублёв свой вопрос.

Кушниц молчал, закрыв глаза.

— Мне плохо… Я плохо себя чувствую, — прошептал он наконец.

Рублёв нажал кнопку под столом.

Вошли двое сотрудников и увели покачивающегося агента.

Час спустя Рублёв, Максимов и двое сотрудников, врач «скорой помощи» стояли у трупа. Труп Рудника лежал на носилках, покрытый брезентом, на который со стуком падали капли дождя. Сотрудник показал снимок вещей, ценностей, найденных при Руднике: несколько золотых часов, пачка американских долларов, около десяти тысяч в советских рублях.

— Вероятно, собирался бежать, — сказал Максимов.

Затем он отвёл Рублёва в сторону.

— Сергей Николаевич, но почему всё-таки Кушниц убил Рудника?

— Видишь ли… При обыске в карманах Кушница обнаружен отчёт о деятельности Рудника.

— Вероятно, Маккензи приказал ему взять этот отчёт. Он, видимо, хотел использовать этот документ в каких-то корыстных целях.

— Может быть. Это мы разберёмся. Во всяком случае Рудник мешал англичанину, и он решил его убрать.

— Наверное, он знал немало.