Заиграла мелодия мобильного телефона. Антон, достав его, заторможено глянул на экран. Мелодия играла и играла. Звук ее показался чересчур громким среди полного молчания. Наконец Ефремов нажал на вызов.

     — Да. Что? Что с голосом? Да тут кое-чего случилось. Потом расскажу, как приеду. А у вас как дела? Серьезно? После стольких лет? Понятно. Почему я не рад? Я рад. Да, я не удивлен. Объясню позже, почему не удивлен. Да. Жди. — Антон убрал телефон. — Коллеги позвонили. Сказали, что обнаружен сигнал искусственного происхождения. Они дают сто процентов гарантии. — Ефремов, задумавшись, посмотрел на Нину, перевел взгляд на Стабза, затем на господина Накамура. — Сигнал еще подлежит расшифровки, но сомнений нет.

     — Двадцать седьмое июля три тысячи двадцать первый год от рождества пророка Заратустры, — выдохнул Накамура.

     — Что? — удивился Стабз, вернувшись к реальности.

     — Двадцать седьмого июля сего года случился первый контакт с инопланетной цивилизацией, но, похоже, мир этого не заметил, — заключил японский писатель. В его голосе прозвучала легкая ирония.

     Накамура встал из-за стола и покинул кухню. Ему захотелось вдохнуть полной грудью свежего воздуха.