— Девиан? Нет. Он там совсем один лежит отравленный… — из Алькиных глаз полились слёзы.

— С чего ты решила, что они его отравили? Он всё-таки им не чужой… И рыдать прекращай. Ты мне думать мешаешь, — Алька утёрла глаза, подвернувшейся под руку, рубашкой.

— Может не до смерти, — всхлипнула Мелина, — она Пелина ругала, но не сильно. Если бы насмерть, она бы сильнее ругалась.

— Это хорошо. Будем считать, что с твоим приятелем всё не так уж плохо. Теперь о тебе. Ты там совсем одна лежишь?

— Совсем.

— В гробу, как и прежде?

— В гробу…

— Это хорошо.

— Что ж в этом хорошего? — Мелина даже обидеться была готова.

— В гробу тебя насиловать не будут.

— Откуда ты знаешь?

— Неудобно потому что, — Алька коварно усмехнулась, — стенки гроба мешать будут.

Мелина растеряно молчала, пытаясь осмыслить озвученное заявление, сделанное с неожиданной уверенностью.

— Это не значит, что они не будут пытаться, — продолжила Алька всё с той же усмешкой, — но одному с этим делом не справится. Не будут же твои родственницы активную помощь оказывать.

— Нет, но Пелин…

— А Пелин сам тебя из гроба не вытащит. Нет, он конечно может попробовать, но по-тихому у него ничего не получится. Он ведь по-тихому хочет?

— Ну да. Чтобы Король подумал, что у нас с ним…

— Ага, тайная связь о которой в караване за час все знать будут. Не станет твой кузен рисковать, а доверится ему некому…

— Лона говорила что-то о любимом…

— О любимом? Так твой кузен ещё и гомик? Вот смеху то!