— И как раз в то время вы и Сакаки дружили?

— Да не сказать, что особо дружили… Просто в пятом и шестом классах учились вместе. А с седьмого класса — уже нет. В старшей школе нас разделили, и больше я с ним не встречался.

— Но те два года вы всё-таки провели вместе. Что вы о нём помните? Каким он был в детстве?

— Да я уже толком не помню. Только эта история с «будущей любовью» в памяти и застряла. А если коротко, странный был парнишка. Никогда ни с кем ни во что не играл, и, кроме как в школе, с ним никто нигде не встречался.

— Его дразнили сверстники? Он был замкнут в себе?

— Да как сказать, — Накамото горько улыбнулся. — Если сейчас подумать, может, и да. Но тогда почему-то я этого не замечал.

«Значит, наверное, всё-таки было», — подумал Кусанаги. И посмотрел на Макиту. Нет ли, дескать, каких-то вопросов. Но младший следователь лишь качнул головой. В такой беседе спрашивать особенно нечего.

— Но всё-таки, — открыл рот Накамото. — То, что пишут газеты, — правда? Сакаки действительно проник в чужой дом, хозяева которого носят фамилию Морисаки, а девушку зовут…

— Подождите! — прервал его Кусанаги, подняв руку. — Мы понимаем, что у вас много вопросов. Но пока следствие не закончено, о многих вещах мы просто не имеем права говорить.

— Ах, вот оно как, — сказал Накамото и почесал в затылке.

— Вы не возражаете, если мы это у вас пока возьмём? — спросил Кусанаги, закрывая блокнот.

— Конечно.

— Уж извините. Вернём, как только всё проверим.

— Да пожалуйста. Не такая уж это и ценность. — Накамото пожал плечами и отхлебнул ещё кофе.

Выйдя из кафе, Кусанаги передал Маките блокнот.

— Держи. И возвращайся в отделение. Надо будет сравнить с образцами почерка в школьных тетрадях, найденных в доме у Сакаки. Впрочем, думаю, это тебе поручили бы и без моего напоминания.

— А вы сейчас куда?

— Нужно кое-куда заехать.

— Кое-куда? — Макита усмехнулся. — Шеф разворчится…

— Скажи, что я поехал к Галилео, он поймёт.