— А вы думаете, что всему миру есть дело до СПИДа? Очнитесь, молодой человек! Разговоров много, дел мало. СПИД — это уникальная болезнь. Она убивает в основном черномазых, педерастов и наркоманов. Разразившаяся эпидемия сделала очевидной мерзкую подноготную нашей жизни, которая состоит всего из нескольких составляющих: секса, смерти, власти, денег, любви, ненависти, страха. Во всех своих проявлениях — медицинском, человеческом, моральном — СПИД является в высшей степени политической болезнью.
Винченти вспомнил слова, сказанные ему Карин Вальде: «Вот только убивает он не тех людей».
— А как с другими фармацевтическими компаниями? — спросил Линдси. — Вы не боялись, что они тоже найдут лекарство от ВИЧ?
— Риск, конечно, был, но я внимательно следил за своими конкурентами. Однако пути их исследований были тупиковыми. — Винченти чувствовал себя как никогда хорошо. Наконец-то, после долгих лет молчания, он мог говорить открыто. — Хотите увидеть, где обитает бактерия? — спросил он.
Глаза Линдси загорелись.
— Она здесь?
— Неподалеку.
65
65
Из самолета Кассиопею вывели двое охранников Зовастиной. Предварительно пленнице сообщили, что ее отвезут во дворец, где она будет содержаться под неусыпным надзором. Прежде чем захлопнулась дверь автомобиля, в который ее усадили, Кассиопея сказала Зовастиной:
— Напоследок должна вам сообщить, что, забрав меня с собой, вы нарвались на очень крупные неприятности.
Зовастина явно не хотела вступать в дискуссию здесь, на бетоне аэродрома, в присутствии своей охраны и обслуги аэропорта. В салоне самолета, где они находились с глазу на глаз, все было иначе. Однако на протяжении последних двух часов полета Кассиопея, словно из вредности, хранила молчание.
— Неприятности в нашей стране — обычное дело.
Кассиопею запихнули на заднее сиденье машины, сковав запястья наручниками за спиной. Ей захотелось причинить Зовастиной боль. Хотя бы словесно.
— Вы ошиблись в отношении костей, — произнесла она.