Однако теперь ни одного светильника не было.

То есть не было и нефти.

Ничего.

Только черно-белая ваза около метра в диаметре и такой же высоты посреди следующего помещения. Тану уже приходилось видеть изображения таких ваз. Вечный светильник, наполненный нефтью, в которой плавает фитиль. Подойдя к вазе, Тан заглянул внутрь, надеясь увидеть хоть немного сохранившейся древней нефти, однако дно оказалось сухим.

Виктор прошел в следующее помещение. Братья не отставали от него ни на шаг.

Тан задержался, раздираемый противоречивыми чувствами.

Несомненно, в гробнице Цинь Ши-хуанди уже побывали исследователи – об этом говорили хотя бы электропроводка и установленные прожекторы. Это не могло произойти в последние десять лет. В этом случае о любых подобных работах было бы известно в министерстве, которое возглавлял Тан. Однако не вызывало сомнений, что Линь Йону было известно о том, что здесь произошло.

– Линь Йон! – что есть силы крикнул Тан. – Нам с тобой нужно уладить одно дело!

* * *

Малоун застыл, услышав громкий голос, раскатившийся в тишине рикошетом отголосков выстрела. Кассиопея тоже отреагировала мгновенно, и они оба, определив, что голос донесся со стороны главного входа в погребальный зал, присели за нефритовый постамент.

Кажется, слова были произнесены по-китайски?

Если так, Малоун не мог их понять.

– Это был не Пау Вень, – шепотом сказала Кассиопея.

Он согласился.

– И вариантов у нас немного.

Они находились посреди зала, и единственным укрытием был постамент. Рискнув выглянуть из-за угла, Малоун увидел тени в соседнем помещении, метрах в тридцати. Сомнительно, чтобы им с Кассиопеей удалось незаметно добежать до отверстия в стене, через которое они проникли в зал.

В глазах своей спутницы Коттон увидел тревогу.

Они оказались в ловушке.

* * *