Вильям сооружал пирамиды гипотез и все равно не понимал, что происходит в этом проклятом доме.

Единственное, в чем он был уверен, — это что они находятся в чистилище. Единственной очевидностью было то, что папочка психопат. Долбаный психически больной. И что они здорово попали. Если не сказать, что они обречены.

Вильям сосредоточился, чтобы попробовать в последний раз.

Невероятные усилия.

Развязаться невозможно, даже если извиваться всем телом.

Тогда в изнеможении, неспособный преодолеть боль, которая уже стучала в висках, он прекратил попытки и приник затылком к голове Кристель. Обоих пронизала волна страха, объединив их в страдании.

В объявленной смерти.

Подчинившись распоряжению своего драгоценного мужа, Сандра связала их спиной к спине. Теперь они были соединены в объятии, лишенном какой бы то ни было чувственности. Только скотч на уровне груди и шеи.

Вильяму казалось, что он задыхается. Медленное удушение.

Вдобавок запястья у них по-прежнему были стянуты за спиной, а щиколотки связаны вместе липкой лентой. И им приходилось в полнейшей тишине, если не считать стонов медленно истекающей кровью Кристель, благоразумно ожидать возвращения своих мучителей.

Рты у обоих, конечно же, были заклеены.

«Где больше двух, говорят вслух! — пошутил папочка. — Они больше ничего не смогут предпринять против нас, дорогая…»

Невозможно обменяться ни единым словом, ни единым взглядом. Оказать друг другу поддержку в тяжком испытании.

Но Кристель удалось найти пальцы Вильяма, переплести их со своими и изо всех сил сжать.

Он опустил веки. Увидел глаза Сандры. Он каким-то чудом поймал ее взгляд — всего на несколько секунд, — пока она занималась своим грязным делом.

Сандра была неузнаваема.

Подумать только, а ведь он испытывал симпатию к этой женщине!.. С тех пор как ее муж сбросил личину, она, наоборот, как будто спрятала свое лицо. Будто надела маску на свои чувства.

Покорный робот, который, не задавая вопросов, подчиняется распоряжениям своего создателя. А тот как будто завладел ее душой и управлял ею, как марионеткой. Простой марионеткой, лишенной собственной воли. Похоже, такая покорность приносила ей облегчение.

Но то, что Вилли увидел в глазах Сандры, превзошло все. Его до сих пор трясло от этого.

Гнев, ненависть, страдание. Страх.