Потом я почувствовал, что Рейманн меня поднимает.

— Ты ничего не видел. Понял?!

— Д-да…

Я был жалок. А ведь, ехав сюда, мнил себя скалой… Собирался помочь Кассандре вырваться из многолетнего кошмара, в котором она жила… Должен был стать ее избавлением…

Однако единственным, что я сумел сделать, стал бессмысленный, трагикомичный разговор с ее мужем.

Рейманн ударил меня в живот, и я согнулся пополам, зайдясь кашлем. После удара в горло почувствовал, будто что-то в нем разорвалось. Во рту ощущался металлический привкус, подействовавший на меня более парализующе, чем боль.

Это напомнило мне произошедшее у Млыновки. Именно там я в последний раз ощущал вкус крови во рту.

— Если трепанешь кому-нибудь, я тебя прикончу. Понял?

Мне не хватало воздуха, чтобы отозваться. Но было понятно: чтобы не было новых ударов, нужно хоть что-нибудь выдавить из себя.

— Мужик… Что ты…

— Понял?!

— Да…

— Где живешь?

Я молчал.

— Говори!

Не ожидая ответа, он ударил меня прямо в зубы. Бил снизу и, видимо, поранил костяшки пальцев. Я же почувствовал, как мои верхние резцы пошатнулись. Десны, казалось, мгновенно вспухли.

— Где?!

— В «Альба…» в «Альбатросе»…

— Какой номер?

— Пятнадцатый…