Сначала мы должны безопасно покинуть эти места, а потом уже думать о том, что будет дальше. У Евы, вероятно, уже заготовлен какой-то план. Если припомнить все, что она задумала и реализовала в рамках этого сумасшедшего мероприятия, вряд ли нужно удивляться ее готовности к любым неожиданностям.

Я помигал фарами, чтобы обратить внимание хозяйки. Та заметно смешалась и, отступив, исчезла в холле. Ева повернула голову и кивнула мне. Всё в порядке.

Возможно, женщина спросонья не заметила Евины повреждения, а может, та преподнесла ей какую-нибудь складную историю? Не знаю.

Так или иначе, через короткое время, зевая, на пороге появился Войтек. Ева взяла его за руку и повела к машине. Усевшись сзади и застегнув ремень безопасности, мальчик увидел меня.

— Мама, это кто?

Ответ на данный вопрос был таким же непредсказуемым, как и все прочие ответы Евы.

— Вернер, — сказала она, с трудом разворачиваясь.

Когда мальчик, здороваясь, пожал мне руку, боль прошила всю верхнюю часть моего тела.

Ева сдала назад, затем повернула налево. Дорогой номер 102 мы поехали в сторону Требятова. Так сказать, устремились в сторону новой жизни. Никто нас не останавливал, никто не ехал следом. А ответы на мои вопросы — лишь дело времени. Главное, что нам удалось достичь того, чего Ева добивалась долгие годы.

Мы дождались, когда Войтек заснет. Где-то на окраине Колобжега он улегся поудобнее на заднем сиденье — и стремительно вырубился. А мы с облегчением вздохнули.

— Начну сначала… — произнесла Ева.

2

2

Я чувствовала себя удивительно. Словно начала действовать в каком-то ином мире. Без чьих-либо лишних вопросов могла оставить машину на автозаправке и купить то, чего душа пожелает. Могла съехать с главной дороги на второстепенную и выбрать любое направление. Могла переключиться на любимую радиостанцию…

Все теперь зависело только от меня. Никто не следил за тем, что я делаю.

В первые минуты я не могла поверить в это. Чувствовала себя растерянной, как узник, выпущенный на свободу после нескольких десятилетий, проведенных за решеткой.

Но понимание того, каким образом я этого добилась, действовало на меня парализующе. Перед глазами до сих пор как в тумане стоял Роберт, в шею которого впился кусок стекла. Я будто наблюдала за всем этим издали. Видела, как жизнь покидает моего мужа. Видела саму себя, обхватывающую его тело и падающую с ним рядом с Вернером…

Я посмотрела на Дамиана. Тот, опершись локтем о подлокотник дверцы, пустыми глазами смотрел прямо перед собой. Я видела, что он пытается уложить всё в своей голове, и была уверена: у него ничего не получается. И одна из причин этого — я.