Она объяснила мне, что «Рейманн инвестигейшн» и иные фирмы Роберта в основном являлись «пустышками». Некоторые выглядели солидно, но были и «однодневки», исчезавшие так же быстро, как и появлялись.

Рейманн целенаправленно занимался развитием своего криминального бизнеса, не только продавая наркотики и все, что пользовалось спросом на нелегальном рынке, но и прокручивая аферы в сфере недвижимости.

Из рассказа Евы я понял, что, настигни ее люди Каймана, организация Роберта действительно обеспечила бы ей безопасность.

Впервые я подумал о том, что лишился, так сказать, «защитного зонтика», решив порвать с нынешней своей жизнью и вернуться к прежней. К той, в которой мне надлежало обеспечить безопасность Евы или хотя бы ее видимость.

Затем я вспомнил о кошмаре, который она пережила. Нет, ничто не стоило того, чтобы терпеть такое и дальше. Даже если это связано с утерей безопасности.

— Связавшись с ним, я и понятия не имела, каким он на самом деле был человеком.

— Значит…

— Я не ожидала того, что он станет вытворять со мной такое, — продолжала Ева, невзирая на мою попытку перебить ее и увести с болезненной темы. — Я видела его беспринципность, то, как он «перешагивал через трупы» при достижении цели, и отдавала себя отчет в том, за кого вышла замуж, но… Верн! Я не думала, что он будет надо мной издеваться. Ничто из его прошлого не давало повода даже подозревать это… это…

Его жестокость? Ее униженность? Я не мог подобрать нужное определение. Ева, по-видимому, тоже, поскольку она, так и не закончив фразу, с отчаянием в глазах покачала головой.

— Когда все это началось, я уже забеременела. Отступать было некуда…

Я прекрасно понимал ее.

— Поначалу я уговаривала себя, что все пройдет. Что это какой-то психологический срыв, спровоцированный моей беременностью, — атавистическое опасение Роберта, что теперь все внимание и любовь сконцентрируются исключительно на ребенке.

Я открыл было рот, чтобы задать один важный вопрос, по-прежнему будораживший мой ум. Но не задал. Не должен был.

Однако она сказала об этом сама.

— Да, я любила его, — призналась Ева. — Сначала все подчинялось расчету, а потом, со временем…

Она умолкла, не договорив. Мы сидели в молчании, не глядя друг на друга, и нарочито лениво пили. На самом же деле оба были напряжены до предела. Сердца наши стучали, будто молоты.

— Понимаешь? — спросила наконец Ева.

— Да.

— И всё это из-за чувства безопасности, которое он мне тогда давал.

— Понимаю, — еще раз подтвердил я, надеясь, что тема исчерпана.