– Вообще-то это Гера Большов написал. Я только музыку подобрал… и аранжировку сделал.

Виктор почувствовал, что напор сзади резко ослаб, и вообще стало не так шумно, как минуту назад. Маслов как-то нехорошо хохотнул. Воронков оглядел стоящих рядом.

– А кто это? – По мере того, как его глаза перемещались с одного лица на другое, улыбка сползала с его лица. – Кто такой Гера Большов?

Народу вокруг стало еще меньше. Гордеев понял, что отвечать в любом случае ему.

– Это наш бывший сотрудник. Сейчас он уже не работает…, давно не работает.

И как бы спохватившись, добавил:

– Может, будем выдвигаться?

– Да, – мелко закивав, согласился Воронков, долго не сводя с него взгляд. – Давайте выдвигаться.

Они всем кагалом пошли на выход. Перед самой дверью Гордеев оглянулся. Борис Телита стоял на том же месте, словно вкопанный. Виктор покачал головой, но говорить ничего не стал. Впрочем, выражение его глаз и лица говорили сами за себя.

В ресторане генерал сразу насел на Гордеева.

– Что-то ты недоговариваешь, друг ситный! Ну-ка, давай, колись!

Столы были поставлены так, что слышать их разговор могли только ближайшие соседи, которыми были Мостовков и Мятников. Но и хитрый взгляд уже нахлобучившего пару рюмок под тосты «за процветание Летной таможни» Маслова не ускользнули от глаз Виктора. «Хорошо, что с таможни никого нет, сейчас позорился бы…»

– Да что рассказывать, Петр Вадимович? Был такой инспектор…

– …Инспектор???

– Ну, не инспектор… сначала-то, конечно, инспектор, потом был и начальником смены…

– Так.

– Давайте выпьем, Дмитрий Васильевич тост сказал…

– Оп! – Воронков выпил. – И что дальше?

– Да ничего интересного!

– Вот чем больше ты так говоришь, тем больше мне любопытно. Ну!