Чуть погодя, как позволили приличия, он набрал Дубинкина и еще раз с ним переговорил.

– Я, как узнал, сразу сюда поехал, – сказал Сергей. – Эти два осла с товаром прошли через «зеленый коридор» и двинули на выход. Сели в машину, Гарик поехал с ними. Почти сразу их стопорнули гаишники. И все: тут же дверцы открываются, стволы в нос, мордой в асфальт. Работали жестко. В итоге те сдают Гарика, он – Пашу. Павел никуда и уехать не успел. Всех привезли к нам. С тех, кто был в смене, взяли объяснения. Сейчас их увезли уже…

– Отслеживали, значит.

– Да, однозначно, – согласился Дубинкин. – Я тоже дал объяснения как начальник поста. Успел парой слов перекинуться с Гариком и Пашей. Что они сказали, да наши – вот тебе и рассказал.

– Добро, – подытожил Гордеев. – Я наберу.

Появился повод опять набрать Федорычу:

– Анатолий Федорович, не разбудил? Извиняюсь, Гордеев. Вот, опять к вам. Проблема у нас. – И он рассказал ему все, что знал.

Отставной прокурор отзвонился, когда Виктор был уже на работе.

– Работала ФСБ, по наводке. Забрали четверых: двух курьеров, посредника и вашего… не понял только, зам. начальника таможни, что ли?

– Нет. Он всего лишь зам. начальника поста.

– Ладно, неважно. Курьеров уже отпустили под подписку, они дали полный расклад, и самое главное – разговор был только за этот случай, не дураки оказались, масло провернули в голове, хоть их и крутили на несколько эпизодов, но зафиксирован только один случай. Сказали, что дали взятку двадцать тысяч…

– Сколько? Двадцать?

– Ну что тут смешного? Надо было, чтобы они двести сказали?

– Нет, нет, – открестился Гордеев.

– Ну вот, – продолжил Федорыч, – посредник сказал, что не видел суммы, передал и все. Ваш пока в отказе. Допрашивали их в комитете, а дело будут вести наши транспортники из СК. Сейчас решаются остальные вопросы.

– Какие?

– Я думаю, что посредника за хорошее поведение под подписку отпустят, а вашего таможенника помурыжат пока, но в суде дадут что-нибудь типа домашнего ареста.

– И… и насколько это точно? – аккуратно поинтересовался Виктор.

– Ну, не зря же я своим звонил, – расхохотался Федорыч.

Гордеев глубоко вздохнул.