– Значит, Гловер скрылся еще вчера, – мрачно заключил Тейтум. – Наверное, уже на полпути в Канаду.

Они стояли в коридоре больницы, в нескольких шагах от двери в палату Финча. Действие обезболивающего закончилось, и у Грея адски болели руки. Он начинал жалеть, что не оставил Финча полыхать.

– Вполне возможно, – задумчиво проговорила О’Доннелл, – только он не успел забрать свои вещи, в том числе наличные. Кредитных карт у него нет, счета в банке тоже. По словам Терренса, он не в состоянии водить машину.

Она перевела взгляд на Зои.

– Про фотографии Терренс отвечал уклончиво, так что, как я предполагаю, снимки он делал по указке Гловера.

Зои нахмурилась.

– Согласна. Хотя и не понимаю до конца. Гловер насилует и душит женщин, а не приносит жертвы в сатанистских ритуалах.

– Может, он использовал фотографии как предлог для убийства? – предположила О’Доннелл. – Например, убедил Терренса, что ему нужно фотографировать мертвых женщин, чтобы получить какую-нибудь психическую энергию и поправиться… Вряд ли мы сумеем понять логику сумасшедшего.

– Однако раньше логика во всем прослеживалась, – возразила Зои. – Терренс помешан на крови, так? По крайней мере, был, пока не сошел с ума. Вспомните, поначалу он вел себя вполне нормально, так что не поверил бы абсурдным историям о фотографиях, извлекающих психическую энергию. Что бы Гловер ни придумал, для Финча его слова должны были иметь смысл.

Голос Зои от разочарования стал высоким и ломким. Тейтум посмотрел на нее с беспокойством. Он знал свою напарницу достаточно хорошо, чтобы выявить закономерность. Как только дело доходит до Гловера, аналитические способности ее подводят. Она пытается понять его намерения, но, в отличие от других убийц, этот для нее неуловим. Словно он для Зои – слепое пятно.

– О’Доннелл права, – медленно произнес Тейтум. – Фотографии понадобились не для сексуального удовлетворения. Значит, служили другой цели.

– Скорее всего, – нетерпеливо ответила Зои. – Хотя не думаю, что он якобы лечил фотографиями рак.

– Гловер не говорил Терренсу, что ему нужно лекарство, – вдруг заметил Грей.

– Что ты имеешь в виду? – оживилась О’Доннелл.

– По словам Терренса, Гловер во всем винил страховые компании. Он не говорил, что умирает или что врачи не могут его вылечить. Он настаивал, что без страховки врачи его лечить не желают.

– Ну, это мы уже обсуждали, – перебила его Зои. – Гловер всегда находит способ выставить себя жертвой.

– Он утверждал, что проблема в деньгах. А фотографии мертвых женщин нельзя использовать для лечения рака… – Тейтум покачал головой. – Зато их можно продать. Помните, что сказал нам Свенсон?