– Так мы получим его назад?

– Не наличные деньги, их мы можем никогда не найти, но у нас еще будет что продать.

Мойра кивнула. Похлопав по ближайшей к себе стопке с документами, она спросила:

– Как ты думаешь, сколько все это может стоить?

Тереза пожала плечами:

– Кто знает, может, десять миллионов, может, пятнадцать.

– Долларов или лир?

– Долларов, Мойра, долларов! Будь так любезна, отойди и не загораживай свет, мне нужно работать.

Мойра усмехнулась:

– Что ж, это гораздо лучше, чем я думала. А ты что скажешь, София?

София, не желая быть грубой, довольно резко попросила Мойру отойти в сторону: в ящике с самого верха оказались старые дневники Домино. С бешено бьющимся сердцем она принялась перебирать тетради с датой на обложке: тысяча девятьсот восьмидесятый, тысяча девятьсот семьдесят девятый, тысяча девятьсот семьдесят шестой…

– София, я выписала для тебя номер абонентского ящика Розалеса, – сказала Тереза.

У Софии дрожали руки. Наконец-то она нашла, что искала! Маленький дневник в черном кожаном переплете, датированный шестидесятым годом. Она выпрямилась и сунула дневник в карман.

– Хорошо. Я… я уезжаю сегодня вечером.

– Ну, незачем так спешить…

Однако София была уже на полпути к двери.

– Чем скорее, тем лучше. Я пойду собираться в дорогу, а ты пока напиши, что мне нужно выяснить. – Последние слова София произносила, уже держась за ручку двери, ей не терпелось поскорее открыть дневник.

Тереза встала и быстро заговорила по-итальянски:

– Будь осторожна. У тебя есть кто-нибудь, кто мог бы помочь? Я хочу сказать, мы ничего не знаем про этого типа, а если он работал на Кароллу…

София повернулась и ответила тоже по-итальянски: