Она засмеялась, вернулась в спальню и раскрыла шторы, наводнив комнату светом. Пока Пирелли принимал душ и переодевался, она собралась и теперь сидела в шубке, дожидаясь его. По всей квартире витал приятный запах ее турецких сигарет. Казалось, с тех пор как они сюда пришли, ничего и не произошло.

– Мы приедем в Палермо на суд. На этой неделе слушается мамино дело. Ты там будешь?

Пирелли кивнул и тут только вспомнил, что не позвонил на работу. Он посмотрел на часы.

– Я возьму такси до аэропорта.

Она затушила окурок.

– Ты сможешь прийти на суд? Правда, мама боится прессы. Она очень напугана, а у нас есть только… только наш шофер. – Она чуть не сказала «Джонни».

– Я приду… А потом ты вернешься в Рим или останешься в Палермо?

– Не знаю. Все зависит от решения суда.

Он снял телефонную трубку и начал звонить в таксопарк. София тем временем оглядела комнату и подошла к фотографии. Она стояла к нему спиной, пока он заказывал такси и одновременно листал железнодорожное расписание.

– Кто это? – спросила она, взяв фотографию в руки.

Он тронул свою губу, распухшую там, где она его укусила.

– Моя жена и мой сын.

У Софии было такое чувство, как будто он дал ей под дых. Но она осторожно поставила на место тяжелую рамку.

– Сколько лет твоему сыну?

– Девять… Нет, восемь, девять только будет. София?

Она взяла сумочку и, не глядя на него, пошла к выходу.

– София, София, я собирался сказать тебе об этом…

– Но не сказал… – Она окинула его холодным, презрительным взглядом. – До свидания, Джо.

* * *

В Риме Софию встретил разгневанный Лука. Он потребовал, чтобы она сказала ему, что делала. Уставшая и раздраженная, она швырнула на диван свою шубку и сердито взглянула на Луку. Его поведение выводило ее из себя.