Ближе всего к поверхности живут медузы. Маленькие гребневики, переливающиеся разными цветами, если на них посветить фонариком, и жгучие волосистые цианеи с длинными нитями-щупальцами — здоровые, сильные организмы в своей естественной среде, а не грязные полумертвые существа, которых иногда находишь на пляже летом. Но с ними надо быть начеку. Однажды такая медуза ухитрилась засунуть щупальца под регулятор акваланга, в результате его верхняя губа раздулась до неузнаваемости.

В темноте появлялась живность, которая никогда не показывается при свете. Осьминоги, меняющие окраску при приближении опасности, омары, покинувшие свои норки, чтобы прогуляться. Все они редко бросаются в глаза, как и креветки, и замаскировавшиеся крабы, и раки-отшельники, так что нужно быть предельно внимательным, чтобы уловить малейшие движения, заметить блеск маленьких глазок в отсветах фонаря.

Как-то раз, погрузившись, он разглядывал коралловые заросли и ракушки, как вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он обернулся и увидел проплывающую мимо белую с голубым отливом медузу. Она была похожа на маленькое привидение, или на вытянутый гриб, или на взрыв атомной бомбы.

Тогда он понял, что не он один проводит наблюдения. На него смотрят со всех сторон, смотрят все эти существа, что скользят в воде, прячутся в песке или под камнями и чьи глаза невозможно поймать лучом фонарика.

Вот он и у мостков рядом с лодочным сараем.

Еще несколько движений ногами, и он у цели. Медленно поднявшись к поверхности, он вынырнул и схватился за лестницу. Снял ласты, забросил их на дощатый пирс и поднялся по ступенькам. В эти мостки он вложил не одну тысячу, поскольку ему было важно, чтобы они получились добротными и выдерживали его в полной экипировке.

Вынув регулятор изо рта, он отсоединил шланги, снял акваланг и положил все в ручную тележку, стоявшую рядом. Затем тяжелыми шагами направился с ней к пикапу, ощущая себя столь же ловким и грациозным, как барахтающаяся на спине черепаха.

Стянув с себя гидрокостюм и развесив все вещи в машине, он откашлялся, пытаясь выгнать из легких холод. Уселся на потертое водительское сиденье. Завел двигатель, налил себе кофе из термоса, обхватил стаканчик обеими руками, чтобы согреться.

Все там выглядело как обычно.

Теперь худшее позади, все снова станет как прежде.

Осталось только поверить в это самому.

Четверть часа спустя Мартин уже ехал, вцепившись в руль побелевшими руками.

Отъезжая от лодочного сарая и пересекая хутор братьев, он никого не заметил.