Мне было глубоко не по себе, что пришлось положиться на Дидрика. Ведь, мягко говоря, он преподнес мне весьма неправдоподобную историю. С другой стороны, все — все! — случившееся за последние недели можно назвать неправдоподобным. Явись ко мне сейчас кто-нибудь и скажи, что Земля все-таки плоская, я бы поверил. Целиком и полностью.

Отель встретил меня с распростертыми объятиями. Они всегда так делают, если заказываешь достаточно хороший номер. Я заказал один из лучших, на предпоследнем этаже.

— Надеюсь, вам понравится, — сказал администратор, протягивая мне карточку-ключ.

— Спасибо, не сомневаюсь.

Номер и правда оказался выше похвал. Просторный и светлый. С хорошим кондиционером и традиционной корзиной фруктов на журнальном столике.

За окном вид на многие мили вокруг.

— Все видно до самого Марианнелунда, — немного погодя пробормотал я, в одиночестве стоя у окна.

Дорожная сумка стояла в углу, я ее не открывал. В руке держал стакан воды. Повсюду вокруг тишина и пустота. Никогда человек не бывает более одинок, чем в одиночестве гостиничного номера. Я был солдат без союзников. Без оружия. Без ответа на необходимые вопросы. Знал только имя человека, который, может статься, сумеет мне помочь.

Звали его Винсент Бейкер. Брат того коллеги, который участвовал в похоронах парня, нечаянно застреленного мною двадцать с лишним лет назад.

Я молил высшие силы, чтобы он обнаружился на одном из фрагментов пазла, которые мне так нужны.

41 Понедельник

41

Понедельник

В Швеции я бы нашел Винсента Бейкера за две секунды. Коль скоро его личные данные не засекречены, что, как известно, бывает редко. В Штатах дело обстоит иначе. Здесь не существует волшебного регистра переписи населения, который можно использовать как угодно. Поэтому найти человека, не желающего, чтобы его нашли, весьма трудно.

У меня не было времени изучать данные американской администрации. На мои простые вопросы требовался простой ответ.

Где живет Винсент Бейкер?

И когда его можно повидать?

На последний вопрос никто из чиновников, понятно, ответить бы не сумел. Зато я мог сам в этом разобраться, если б добыл его адрес.

Я выбрал кратчайший путь, рискнул всем. Очень уж быстро не получилось: в воскресенье работу не начать. Дождавшись понедельника, я отправился в полицейский участок, где, как мне было известно, он служил. Кто-нибудь там мне поможет. Более-менее добровольно.

Я увидел ее, едва только вошел в стеклянные двери. Молодую девушку за стойкой так называемой приемной, где посетителю надлежало сообщить о своем деле. Перед стойкой — несколько рядов стульев. Металлических, выкрашенных черной краской и привинченных к полу. Засиживаться тут явно никто не захочет.