Жаль, невозможно поправить те несколько лет, которые я провел на ферме вдвоем с отцом. Или хотя бы стереть из памяти ту боль, тот страх, то унижение… Каждый день я все больше набирался решимости уйти и не возвращаться.
Когда дела были совсем плохи, я твердил по ночам: «Однажды я сбегу и буду спасен. Буду свободен. Счастлив. Любим». Своеобразная мантра. Мечта.
Она привела меня к тебе.
Я не подозревал, что способен любить, — ведь всю жизнь я испытывал лишь ненависть.
Очень боюсь, что когда-нибудь возненавижу и тебя. Но я скорее приставлю нож к собственной груди и вонжу его себе в сердце, чем решусь тебя обидеть.
Я люблю тебя, Зои.
Поэтому и пишу все это.
Хочу, чтобы ты узнала меня таким, какой я есть. Ты ведь простишь меня, да? И поцелуешь все мои раны, чтобы унять боль… Ты — моя судьба. Может, ты в это пока и не веришь, а я с самого начала не сомневался. У меня было стойкое предчувствие, возникшее в тот самый миг, как только я тебя увидел.
Ты была такой застенчивой, такой недоверчивой… Мне приходилось медленно, постепенно добиваться твоей любви. Однако терпения мне не занимать.
Обещаю: когда-нибудь мы обязательно будем вместе. Надо только осуществить мой план. Воплотить прекрасную, гениальную идею.
Но предупреждаю: она потребует жертв. И крови.
Я все объясню, когда мы останемся одни. А пока — доверься мне.
6
6
Мариана уронила листы себе на колени и потрясенно на них уставилась, не в состоянии осознать прочитанное.
Мысли путались.