– Конечно, знаешь, Лейли. Ты любила – не Виржила, отца Альфа́, к нему ты испытывала физическую страсть, а подпитывал ее адреналин, ведь тогда рядом с вами бродила смерть. Я говорю об Адиле… Твоем спасителе. Ты его любила. Очень сильно. На все пошла ради этой любви.
– А потом убила.
Рубен улыбнулся:
– Решающее доказательство любви.
Он обвел взглядом разгромленную квартиру, валяющиеся на полу книги в смятых суперобложках, с загнутыми уголками страниц. Томики напоминали птиц с подрезанными крыльями.
– Ты все помнишь, Лейли. Ты призналась, что сохранила тетрадку, которую под твою диктовку писала Надия, и прячешь ее под матрасом.
Лейли удивилась – к чему это он? – и Либерос пояснил:
– Ты не проверила, на месте ли она. Возможно, ее-то громилы и искали?
Они поднялись.
Вдруг Рубен прав? Лейли сунула руку под матрас в попытке нашарить бесценную тетрадь.
Ничего!
Она занервничала, начала переворачивать подушки, сбросила на пол белье.
Тетрадь исчезла.
Лейли не успела задуматься о том, кто мог ее взять: на пружинном матрасе лежал конверт. Она схватила его. Рубен отступил на шаг, чтобы побороть искушение читать из-за плеча.
На конверте была надпись.
Лейли
От Ги
Дорогая Лейли!