– А может, ты полюбил этого игрока, потому что только он носит две футболки – Марселя и Марокко? – Фредди присел на корточки и положил руку на плечо мальчику, не забывая время от времени оглядываться на стариков. – Ты не должен меня бояться, парень. Повторяю, я друг твоей мамы. Старый друг. Мы были вместе этой ночью. – Он повернул голову и ухмыльнулся, как вампир. – Она тебя обнимает. Крепко. Теперь ты все понял? Мама рассказывает сказки, чтобы ее любимый сыночек не горевал. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы маме было плохо?

Тидиан покачал головой.

Нет… Нет…

– А давай повеселим твою маму, согласен? – В голосе Фредди появились свирепо-веселые нотки. – Пошлем ей фотографию. Селфи. Нас двоих. Давай?

Он извернулся, чтобы достать из кармана телефон, и зашел за спину Тидиану – так можно было держать в поле зрения диван. Дед Мусса резко выпрямился, сделал угрожающий жест:

– Если вы только…

– Все хорошо. Не бойтесь.

Фредди вытянул левую руку с мобильником, чтобы в объектив попали их с Тидианом лица. Нахмурился – свет из окна создавал легкий контражур. Медленно, правой рукой, провел ножом по телу мальчика, от низа живота к груди, и коснулся лезвием его шеи.

Тидиан пытался не дрожать, держать спину прямо, не дергать ногами, как подбитый заяц, но сердце вдруг перестало качать кровь. Руки, ноги, лицо стали белыми, как футболка. Мусса до крови искусал губы, понимая, что не может даже шевельнуться, иначе случится непоправимое. Словно сидит на мине. Марем плакала, взглядом моля Адиля Заири о пощаде.

– Ну вот, – продолжил Фредди, – так хорошо выйдет. Мама удивится, увидев нас всех вместе: верного друга, обожаемого сына и этот миленький кинжал. Он о многом ей напомнит. Об очень многом!

Безумец застыл на несколько долгих секунд. Левая рука вытянута вперед, правая удавом обнимает шею мальчика, кончик ножа упирается в его яремную вену.

Тидиан смотрел на экран широко распахнутыми глазами и как в зеркале видел лицо монстра, приклеившееся щекой к его щеке, блестящую сталь клинка и не сомневался, что Фредди отошлет снимок в тот самый момент, когда проткнет ему сонную артерию. Мама увидит последний миг жизни сына и брызнувшую из раны кровь. Плохие люди всегда так поступают – если верить фильмам.

Фредди сделал наконец снимок и сразу отвел кинжал в сторону, набрал адрес и воскликнул, гаденько хихикнув:

– Ну вот, готово дело… Мамочке очень понравится.

Марем зарыдала в голос, и Мусса обнял ее. Сердце Тидиана колотилось изо всех сил, как будто хотело компенсировать простой.

– Вернемся к твоей маме… малыш. – Фредди завис над Тиди. – Двадцать лет назад она… позаимствовала у меня сумку. Черную, адидасовскую. Она была очень дорога мне. Я вернулся в том числе из-за нее. Полагаю, вы знаете, куда Лейли спрятала сумку?