Я рада, что хоть кто-то прекрасно провел время. А я все утро перебирала сохраненные на телефоне сообщения, думая о Джареде.

– Софи, можешь принести полотенца? – просит мама.

– Под раковиной завалялась пара старых полотенец для Ангуса, – говорит Маркус.

Я нахожу полотенца в ванной и приношу им. Они оба сидят у камина, так близко, что их плечи соприкасаются. Я вытираю Ангуса, и он заходит в дом.

Мама с Маркусом держатся за руки. Джаред всегда держит меня за руку, когда мы катаемся на машине. Иногда он дыханием согревал мои замерзшие пальцы. Я прикасаюсь к телефону в кармане, мне хочется вынуть его и снова почитать сообщения, но мама удивится этому. Я вижу, как она глядит на Маркуса. На ее лице застыла какая-то глуповатая улыбка.

– Что случилось? – спрашиваю я. – Вы как-то странно себя ведете.

– Ничего. Я просто счастлива, что мы все здесь собрались. Мне нравится это место.

– Да, тут мило. Было бы здорово приезжать сюда каждое лето.

Мама бросает очередной взгляд на Маркуса, и он сжимает ее руку. Затем она смотрит на меня.

– Мы только что говорили о том, что, возможно, переедем на озеро в следующем году.

– Вот как.

Я смотрю на них, они – на меня, и, клянусь, даже Ангус уставился на меня, как будто ждет, что я скажу что-то глубокомысленное. Я вижу крошечные морщинки вокруг глаз мамы. Интересно, когда они у нее появились? Может, это произошло за последние месяцы? Но кажется, словно каждая морщинка взывает: «Смотри, как я счастлива! Пожалуйста, порадуйся за меня!»

Я не знаю почему, но я вдруг начинаю думать об отце: когда он говорил о маме, он выглядел по-другому. Он не был взволнован, но испытывал нечто более глубокое, как будто нуждался в ней, чтобы дышать. Мои глаза застилает пелена, и я поспешно растягиваю губы в улыбке.

– Круто, – говорю я. – В любом случае я только несколько месяцев в году буду жить дома. А потом буду приезжать только на выходные. – Я улыбаюсь Маркусу. – Не разрешай ей убирать в моей комнате.

Я скоро перееду отсюда. Наверное, мне не придется часто видеться с мамой, но не хочется сейчас говорить ей об этом. Я должна быть счастлива за нее. Может, они даже поженятся.

Я смотрю на ее руку и пытаюсь представить, какое кольцо ей купит Маркус. Наверное, большое. Мне нравилось ее простенькое колечко, которое она носила, когда была замужем за отцом. Мы обнимались, и я крутила его вокруг пальца, играя с ним, а иногда она надевала его мне на палец и делала вид, что мы женаты. Она спрятала его и сказала, что однажды оно достанется мне. Когда это «однажды»? Я думаю о том, как папа покупал это кольцо для нее, а ей ведь было всего девятнадцать. Как она поняла, что хочет за него замуж? Почему она не знала, что произойдет потом? Я думаю о Джареде. Все кончено. Кончено. Кончено.