— Хорошо, принимается, — сказал он. — Что-то еще?
— Назовите, кто он и откуда.
— Его зовут месье Вагнёр… Из Франции. Не уверен, что настоящий француз. Занимается добыванием информации и взломом баз данных. Очень скользкий тип.
— И отличный стрелок.
— Да, стреляет мастерски… Так мы договорились?
Ему протягивали руку. Мечик пожимал очень разные руки. Отчего бы не заключить сделку рукопожатием? У Штейна оказалась крепкая, мускулистая ладонь.
— Доктор обещал, что боли не будут вас мучить минимум сутки… — сказал Штейн, вставая. — Чем еще помочь, господин Карлос?
— Верните одежду…
Штейн что-то крикнул в сторону двери. Появился мужчина спортивного вида, с короткой стрижкой и выпиравшей из-под мышки кобурой. Он нес целлофановый кокон, в котором висели выглаженные поло с шортами, и почищенные мокасины. Сервис отеля позаботился. Одежда пахла чистотой. Даже мокасины растянулись по ноге.
Мечик переоделся.
— Как с вами связаться?
— Мы пришлем сообщение вам на почту, — ответил Штейн. И улыбнулся. Улыбка у него была темная. Как у сотрудника похоронного бюро. — Желаю удачи, господин Карлос…
Мечик зашел в лифт. Кабина мягко поехала вниз. У него было несколько секунд покоя. Думать надо быстро. Если профессор Штейн знает о смерти Шандора, знают и прочие члены Службы древностей. Неужели они все равно приедут, чтобы получить коллекцию князя? Но князь, вероятно, понял, что Шандор мертв или расскажет все под пытками. Или он все равно будет распродавать коллекцию? Что-то одно должно быть ложью, чистым блефом. Скорее всего, блефует князь… Главное, чтобы он сам до этого не додумался.
Лифт распахнулся. Мечик вышел в нижний холл. Швейцар в форме открыл ему дверь. У Мечика не было мелочи на чаевые.
Солнце слепило. Мечик зажмурился и оглянулся. Над ним возвышалась громада отеля. Где-то из окна за ним наблюдал профессор Штейн. Мечик его не видел, но знал, что он там. Его взяли на крепкий поводок. Такому поводку не нужны ни маячки, ни наружное наблюдение. Поводок вцепился в душу Мечика. Он слишком хотел заполучить месье Вагнёра. Хотел, как ничего в жизни. Только не доверял ни единому слову господина Штейна. Поверить — значит проиграть.
Мечик мог рассчитывать только на себя.
95
95