– Я слышал, мадам, что «миль» – какая-то древняя мера длины, кажется, больше километра.

– Даже если это и правда, это слово тут совсем неуместно. Откуда аврорскому роботу знать старинные… – она неожиданно замолчала. Глаза широко раскрылись, лицо потеряло краски. – Постойте! Неужели…

– Что, мадам?

– Есть место, которое избегают все – и земляне и роботы. Драматично выражаясь – заклятое место. Настолько зловещее, что начисто вытравилось из сознания. Его нет даже на картах. Это квинтэссенция всего, что означает расщепление. Я помню, что наткнулась на него в очень старом фильме еще в самом начале работы здесь. Та говорилось насчет местоположения «инцидента», который навеки отвел мысли землян от расщепления, как источника энергии. Это место называлось «Трехмильный остров».

– Значит, место абсолютно изолированное, – сказал Дэниел, – свободное от какого бы то ни было вторжения. Место, где наверняка есть расщепляющиеся материалы, идеальное для тайной базы, и с трехсложным названием, где «миль»

– средний слог. Именно это место и есть, мадам. Не скажите ли вы нам, как туда добраться, и не поможете ли с разрешением выйти из Города и попасть на этот Трехмильный остров?

Кинтана улыбнулась. Улыбка молодила ее.

– Ясно, что если вы имеете дело с интересным случаем межзвездного шпионажа, вы не можете терять времени, верно?

– Действительно, не можем, мадам.

– Ладно, сочтем, что в круг моих обязанностей входит повидать этот Трехмильный остров. Почему бы мне не взять с собой вас в автокар? Я умею управлять им.

– Мадам, но ваша куча бумаг…

– Ее никто не тронет. Она так и будет тут, пока я не вернусь.

– Но вам придется выехать из Города…

– Ну и что? Сейчас не старые времена. В древние тяжелые дни космонитского господства земляне никогда не выходили из Городов, но теперь мы почти два столетия выходим и даже заселяем Галактику. Есть, конечно такие, кто придерживается старых обычаев, но большинство стали вполне мобильными. Наверное, мы всегда думаем, что со временем присоединимся к какой-нибудь Поселенческой группе. Сама я не намерена этого делать, но часто летаю в собственном автокаре, и пять лет назад летала в Чикаго и обратно. Посидите, я сейчас отдам распоряжение.

Ее как ветром сдуло. Дэниел взглянул ей вслед и прошептал:

– Друг Жискар, это вроде бы не характерно для нее. Ты что-то сделал?

– Чуточку. Когда мы входили, мне показалось, что проводившая нас сюда молодая женщина была привлечена твоей внешностью. Я был уверен, что тот же фактор присутствовал в мозгу мадам Кинтаны вчера на банкете, хотя и был очень далеко от нее и было много другого народа. Здесь, как только ты начал с ней разговор, влечение было безошибочным. Я мало-помалу усиливал его, и каждый раз, когда она намекала на конец встречи, она была все менее решительной и всерьез не возражала против продолжения разговора. И, наконец, когда она сказала насчет автокара, ей, я уверен, не хотелось упускать шанса побыть с тобой подольше.