После того как майор ушел, апельсинов в тумбочке прибавилось, и чтобы хоть как-то с ними бороться, Виктор съел один. Остальные решил отдать жене. Она обещала прийти завтра вместе с Яночкой. Яночке апельсины полезнее, чем его, Виктора, поломанной ноге.

А проснувшись, Виктор сначала ощутил какие-то перемены в воздухе, а потом и увидел их, обернувшись к окну. Там, за окнами госпиталя, валил снег. Крупный, хлопьями. Сыпался с неба прямо вниз и довольно быстро.

Снег заворожил Виктора и он прилип взглядом к окну, ни о чем больше не думая. Когда медсестра привезла на раздаточной тележке завтрак — манную кашу с желтым пятном масла посередине и чай, — он все еще не мог оторвать взгляда от первого в этом году снегопада.

— Больной! — позвала медсестра. — Кушать пора.

— Я не больной, — оборачивась, улыбнулся Виктор. — Я раненый.

— Травмированый, — поправила его медсестра, не согласившись с военной формулировкой. — И кажется, не только в ногу.

Она укатила свою тележку дальше, оставив Виктору на память смешливую улыбку. Он действительно еще минуту или две видел перед собой ее улыбку и две ямочки на щечках. Ей было, должно быть, лет двадцать — двадцать пять.

После завтрака его ногу отцепили от кронштейна и опустили на кровать.

— Вот так полежите пару часов, не шевелясь, — командовал хирург. — Я приду — скажете, что чувствуете.

Виктор ничего не чувствовал. Впрочем, он чувствовал ногу и даже ему казалось, что мог бы ее поднять вместе с гипсом. Но такой команды от хирурга не поступало. И он лежал. Лежал смирно и неподвижно, пока снова не пришел хирург и, довольный рентгеновским снимком и отсутствием неприятных ощущений у владельца ноги, сказал, что сегодня же Виктора отвезут домой, где он может постепенно возвращаться к нормальной жизни, но пока только в пределах квартиры.

Скорая привезла его на Харьковский часам к трем. На счастье двух санитаров, грузовой лифт в доме работал, и на восьмой этаж Виктор поднялся лежа.

Закатив складные носилки с колесиками в квартиру, санитары сгрузили Виктора на подготовленный Ирой диван и, отказавшись от чая и от десяти гривней, предложенных женой, ушли. Один, правда, вернулся минуты через три. Оказывается, они привезли с собой костыли для походов Виктора по квартире. Костыли были выданы во временное пользование, и Виктора попросили расписаться в их получении.

— Когда не нужны будут — вернете, — деловито сказал санитар и ушел.

Этим же вечером, когда Виктор добрался без особых проблем, но с костылями, на кухню и уселся на свое любимое место, позвонил Георгий.