Через пару минут он исчез из виду, завернув за угол дома.

Вечером позвонил Георгий.

— Тебя огорчить? — довольно веселым голосом спросил он.

— Давай.

— Ты же в Париж хотел? Теперь не поедешь. Больше не к кому.

— Как не к кому?

— Помощник военного атташе господин Кылимник приказал долго жить.

Выбросился со второго этажа украинского посольства головой вниз. Притом во двор, а не на улицу — видно, не хотел посольство компрометировать…

— Надо было туда лететь, а не под штабом три дня торчать, — огорченно произнес в трубку Виктор.

— Ну, — вздохнул Георгий. — Если б ты не торчал под штабом, его бы и не выбросили… Но что ни случается — все к лучшему. При встрече я тебе подробно объясню, что произошло.

Виктор оживился.

— Когда встретимся? — спросил он.

— Тебе ведь завтра на снятие гипса?

— Да, в три.

— Ну вот после трех я тебе и позвоню.

На следующий день в полтретьего пришла машина из госпиталя и забрала Виктора. Его, словно он еще не ходил, приняли из машины прямо на каталку. Потом на лифте на третий этаж. Привезли, переложили на койку.

В палате все койки были отделены друг от друга белыми непрозрачными занавесками, напоминавшими застиранные и перекрахмаленные простыни. И на каждой лиловела инвентарная печать.

Пришла женщина-врач в белом халате. Подкатила к койке хромированный столик на колесиках. На нем лежали какие-то инструменты. Виктор только хотел было приподнять голову и рассмотреть ее инструментарий.

— Лежите спокойно! — приказала она, охладив его пыл. Механические звуки со стороны его ног доносились минут пять. В какой-то момент Виктор ощутил, как бывшая переломанная нога потеряла в весе, и даже захотелось ее приподнять.

— Полежите теперь минут десять без движений, я вернусь. — сказала врач.