— Я умер… — промычал вдруг Вайнберг, снова встряхнув головой после второго несильного удара.
— Позже, позже ты умрешь! — заговорил Сахно. — И это будет твое личное дело. А пока ты жив — раскалывайся! Где деньги?
Сахно набрал в кружку холодной воды и, подойдя к Вайнбергу, плеснул ему в лицо.
— Ты пойми, мне совсем не хочется тебя бить! Ты же как ребенок, а детей бить грех! — проговорил скороговоркой Сахно и тут же ударил его ногой в висок.
Повернулся к Нику. — Помоги ему сесть, видишь — упал, бедняга!
— Зачем вам эти деньги, — так тихо и отрешенно проговорил Вайнберг, будто и голос исходил не от него. — Вам до них не добраться…
Сахно поднял вверх ладонь и предупредительно глянул на Ника, словно тот собирался перебить хозяина дома.
— Ну, продолжай! — он наклонился, а потом и опустился на корточки перед Вайнбергом.
— Всю сумму могут снять только трое… все вместе… если Пьер даст пароль… Погодинский не дал…Если пароль предъявит один — получит только десять процентов…
Сахно скривил губы.
— А какая вся сумма? — спросил он громко.
— Четыре миллиарда, — совсем тихо выговорил Вайнберг.
— Что ты херню несешь! — взвился Сахно. — Мне на хер не нужны эти миллиарды! Где твои бабки? Сколько у тебя ЗДЕСЬ лежит?
Бельгиец замотал головой и захрипел. Сахно развернулся к нему, и от резкого удара рукой «мальчик для битья» расстелился на полу столовой, как тряпка.
— Кажется, пить хочет! — прокомментировал свой удар Сергей. Ник взял кружку воды, вытащил изо рта у лежавшего на спине бельгийца кляп и дал ему выпить.
Сверху донесся бой часов.
— Ну вот, уже три часа ночи, а я все еще нищий! — процедил сквозь зубы Сахно.
Поднялся, забросил тальятелли в кипящую воду. Развернулся и уставился раздраженным взглядом на Вайнберга.
— Через три минуты я тебя буду бить… Очень сильно. Слово свое Сахно сдержал и даже раньше обещанного времени. Ник отошел в сторону, увидев в глазах у Сахно знакомый звериный блеск.
Сергей с размаху «въехал» кроссовкой в лицо Вайнберга, да так, что тот отлетел на метр назад. Сделав шаг в его сторону, Сергей поскользнулся, выматерился и с еще большей яростью набросился на лежащего.