— Перестаньте, Кармилла. Вы несетесь к гибели. Если мы не уничтожим вас, этим займется Дьявол.

Баньши закончила чистить ногти и бросила перо через плечо.

— Святая Роберта, покровительница заранее проигранных дел, — процедила она. — Эти твои ткани и бижутерия не заставят меня изменить намерения.

Моргенстерн, как ни странно, улыбалась. Это обескуражило ее противницу, которая предложила:

— Я могу еще отпустить тебя. Только тебя. Если отдашь мне ребенка.

Глаза Роберты увлажнились. Баньши решила, что ее ждет дурная новость.

— Только не говори, что она умерла.

— Она не умерла.

— Хорошо, что она жива.

— Она и не жива.

— Ни жива, ни мертва? Что за чушь ты несешь?

— Вскоре ты узнаешь об этом.

Кармилла двинулась на Роберту. Тут же появился Пишенетт — его рука лежала на поясе. Моргенстерн даже не моргнула, видя, как Баньши, воплощение могущества, надвигается на нее. Она ощущала себя неуязвимой и безмятежной.

— В сумерках, — напомнила она. — Бой развернется на равнине в километре отсюда. Эрментруда объявит о начале тремя раскатами грома.

Баньши поглядела на рыжеволосую женщину, решительную и беспощадную.

— Какие силы ты выставляешь против меня? — рявкнула она. — Ты знаешь, кого я привезла? У вас — у тебя и твоих служителей белой магии — нет ни единого шанса.

— В сумерки, на равнине, — повторила Роберта.

Баньши шумно втянула воздух, развернулась и собралась выйти.

— Кстати, — спросила она, приподнимая полог, — до того, как я предам твое святилище огню и крови, скажи, какую магию оно представляет.

На этот вопрос Роберта ответить могла. Она даже надеялась, что Баньши задаст этот вопрос.