— Тебе пора возвращаться.

Тотем нагнулся над ним, распростер руки. Его руки сразу превратились в огромные крылья, черные и сильные. Киеран ощутил, как гора уходит из-под ног.

Навести меня еще раз, — прошептал голос у него в мозгу. — Теперь ты знаешь дорогу. Я еще столько всего могу показать тебе, но времени всегда так мало…

Этот шепот эхом отозвался где-то в самых дальних уголках его мозга, Киеран так же ясно услышал его, как собственное сердцебиение. До него снова донесся звук барабана Ха-кан-ты. Киеран открыл глаза и увидел ее. Действие наркотика, благодаря которому он летал по небу, еще продолжалось, отбрасывая волшебный свет на лицо Ха-кан-ты.

— Ты уходил далеко, — сказала она, и ее голос прозвучал, как тихий звон колокольчиков.

В горле у Киерана пересохло, он хрипло ответил ей:

— Чем ты меня угостила?

— Средством, которым пользуются шаманы, — ответила Ха-кан-та, — чтобы отправиться в путешествие.

— Грибы. Магические грибы?

Ха-кан-та кивнула. Она сняла руки с барабана, на Поляне воцарилась тишина. Ха-кан-та закрыла лицо руками.

— Я видела, как ты летел, — сказала она. — Высоко над моей головой, а в это время мы с моим тотемом играли в снегу.

— Ты говорила, что мне надо научиться Медвежьему Танцу.

— Я так думала, но ошиблась. Твой учитель тоже ошибался. У тебя собственный тотем, мой воин.

— Я не воин. Он… ворон сказал, что мы с тобой больше не должны преследовать Мал-ек-у.

— Знаю. Мой тотем тоже сказал мне это. Но мы по-прежнему можем быть вместе.

— Думаешь, нам следует продолжать?

Ха-кан-та покачала головой. Она протянула руки к его лицу, чтобы потереть ему виски.

— Давай отложим этот разговор до другого раза. Я с удовольствием разучила бы с тобой другой танец, Киеранфой. Сегодня вечером мы унеслись далеко и часть пути проделали вместе. Сейчас наши души близки друг другу. У моего народа есть танец, его танцуют под одеялами. Ты знаком с этим танцем?

Ха-кан-та отняла руки от лица Киерана и стала распускать косы. Она встряхнула длинными волосами и снова наклонилась, черное облако прядей упало ему на лицо. Ха-кан-та легко коснулась губами его губ.

Киеран привлек ее к себе. В его душе еще звучали песни гуляющих высоко над землей ветров и взмахивающих крыльев. Все это сливалось с сумеречными воспоминаниями о чем-то первозданном и сильном. Ха-кан-та прильнула к Киерану, и он почувствовал, что она улыбается.