— На этот раз есть, — быстро отозвался бард. — Раньше ты казалась мне видением из другого времени. Помню, я подумал, что ты из племени Гвин ап Надд. Ты была словно паутинка, хоть я и подарил тебе это. — Он приподнял пальцем воротник ее плаща. — Но сейчас я ощущаю тебя совсем иначе, хотя не могу объяснить, как и почему. Может быть, ты другая, потому что сегодня мы призывали тебя арфой и барабаном. И я знаю, что, если ты сейчас вернешься к себе, в твоем мире ты будешь призраком.

При этих словах испытываемое Сарой облегчение испарилось, и ее охватила странная тревога. Если она вернется к себе? Значит, предполагается, что она останется тут навсегда? А как же Джеми, Дом, Байкер, Джули? Сара прижалась лицом к плечу Талиесина, она сама не понимала, чего хочет, только бы он обнимал ее подольше. Она разберется во всем. Потом.

— Ну? Где же музыка? — сердито рявкнул Хаган. — По лесу носятся злые духи! Мы что, хотим впустить их? Или будем отгонять волшебными мелодиями?

Мэй-ис-хюр направила на мужа испепеляющий взгляд, но тут же поняла, что он специально заговорил так грубо. Пора этим двоим разомкнуть объятия, а то они не смогут справиться со своими чувствами. Надо им передохнуть — поесть, попить, поболтать обо всем понемногу. Пусть стук барабана вернет их в нормальное состояние, пока ночь не наслала неистовство в их души.

— Кха, — тихо сказала она, опустившись на шкуру. Потом взяла свой барабан и начала ритмично выстукивать мелодию.

Сара и Талиесин отступили друг от друга, некоторое время смущенно постояли, потом уселись на шкуры, не касаясь один другого, но достаточно близко, чтобы коснуться, если захочется.

— Ты голодна, Сара? — прогудел Хаган. — А пить хочешь?

— Немного, — ответила Сара и вдруг поняла, что умирает от голода.

— Прекрасно! Осталось мясо да эль. Правда, он очень крепкий, смотри пей понемножку!

Он улыбнулся в бороду. Заразившись его благодушием, Сара улыбнулась в ответ.

И пока она ела и маленькими глотками пила домашний эль, Талиесин и Мэй-ис-хюр снова заиграли. Арфа и барабан дополняли друг друга. Ритмы, выстукиваемые Мэй, были сложны, она не вела мелодию, а скорей следила за гармонией. Хаган свистел в маленький, с шестью отверстиями свисток Талиесина. Крошечный инструмент казался в его больших руках смешным, и Сара вспомнила о Байкере с его увлечением акварелью.

Кончив есть, Сара вынула из футляра гитару. Поначалу ей не удавалось вписаться в их трио, но время от времени, улучив момент, вступала и она. Ей было хорошо и спокойно, она чувствовала, что вокруг друзья. То и дело она встречалась взглядом с Талиесином и снова ощущала родство их душ, но размышлять сейчас об этом она не хотела. Все опасности, все ее смятение были позабыты. Она жила этой минутой, жила сейчас. Она знала, где-то о ней волнуются, но надеялась, что ее поймут. Конечно поймут. И Джеми, и Байкер, и Джули, как же иначе! Вот если бы и они могли оказаться здесь!