Еще одно пожатие плеч.

— Его нашли в семь. Я не знаю, где он был до этого.

Карли пила вино, раздраженная тем, что он проверяет как она – а его кости ломали.

— Что говорит полиция?

— Они думают, кто-то избил его металлическим прутом.

Рука Карли взметнулась ко рту.

— Они считают, это могло случиться в переулке, и ему удалось доползти до берега, прежде чем он отключился, — продолжила женщина.

Она сильно заморгала, пытаясь припомнить что-то полезное.

— Пару недель назад, он ввязался в драку в пабе за углом. Кто-то рассек ему тогда бровь. Может, они снова подрались.

— Полиция знает об этом?

— Он не ходил в полицию.

— Вы были там? Вы знаете, кто это был?

— Нет. Я нашла его после.

— Вам стоит рассказать копам, — сказала сестра Нейта.

Карли заколебалась. Если они проверят ее имя, они ей не поверят.

— Я ничего не знаю.

Может, заминка прозвучала больше оборонительно, чем правдоподобно, потому что Бек еще минуту разглядывала Карли: царапину на ее щеке, повязку на ее руке, единственный носок на ее больной ноге.

— Как вы пострадали?

Это была не озабоченность, она хотела знать, замешан ли в этом Нейт.

Переведя дыхание, готовясь повторить простой ответ, Карли снова заколебалась. Нейт сказал, что хотел помочь разобраться с этим. Может, он так и сделал. Может… что? Кто-то в ее лофте в три тридцать утра пугает женщину, пока та спит, и Нейта избивают металлическим прутом на улице ранним вечером. В пешем расстоянии от неблагополучного паба и бездомных людей и наркоманов на заброшенных складах.