– Я полагал, что так будет лучше, – ответил Бейли. – И объясню почему, если вы разрешите мне продолжить.

– Продолжайте.

– За нами действительно гнались – преследовавшие нас роботы появились у машины вскоре после того, как я отослал моих. Преследователи сразу спросили, где мои роботы, и только услышав, что я отослал их назад в Институт, поинтересовались, не плохо ли я себя чувствую. Я ответил, что нет, и они сразу бросили меня и отправились на поиски моих роботов.

– На поиски Дэниела и Жискара? – уточнил председатель.

– Да, господин председатель. Мне было ясно, что роботы эти следовали строжайшему приказу найти их.

– Почему вам это было ясно?

– Хотя они не могли не видеть, что мне плохо, эти роботы сначала спросили меня о Дэниеле с Жискаром, а потом уже о том, как я себя чувствую. Затем они бросили меня в таком состоянии и продолжили свои поиски. Следовательно, они получили строжайший приказ отыскать моих роботов, иначе не оставили бы человека, которому явно было плохо. Только я предусмотрел эту погоню за моими роботами, почему и отослал их. Мне представлялось абсолютно-необходимым уберечь их от посторонних рук.

– Господин председатель, – вмешался Амадиро, – разрешите мне задать мистеру Бейли несколько вопросов по этому поводу, чтобы доказать, насколько беспочвенны его утверждения.

– Разрешаю.

– Мистер Бейли, – начал Амадиро, – когда ваши роботы ушли, вы остались в одиночестве, не так ли?

– Да, сэр.

– Следовательно, вы не вели записи происходящего? Не могли их вести? У вас не было записывающего устройства?

– Нет на все три вопроса, сэр.

– И вы чувствовали себя плохо?

– Да, сэр.

– Сумеречное состояние? Вам было так худо, что вы ничего толком не запомнили?

– Вовсе нет, сэр. Я все помню ясно.

– Естественно, вам так кажется. Но не исключено, что вы бредили, что у вас были галлюцинации. А потому несомненно, что слова роботов, да и само их появление никакого доверия не заслуживают.

– Согласен, – задумчиво произнес председатель. – Мистер Бейли с Земли, предположим, что вы действительно помните – или утверждаете, будто помните, – все это, то как вы истолковываете то, о чем говорили?

– Я не решаюсь, господин председатель, высказать вслух свои мысли по этому поводу, опасаясь, что их могут принять за клевету на достойнейшего доктора Амадиро.