А вот по второму вопросу Тополь горой встал за Григорьева. Нашел убедительные аргументы в защиту его энергичности, бодрости и недюжинного профессионального потенциала. «Хрена вам лысого! — думал Тополь. — Таким только волю дай: одного подонка на пенсию отправят, другого на его место посадят — смысл для дела нулевой, зато все ниточки оборвутся, и концов уже никогда не сыскать. Хрена вам! Григорьев еще не всех своих сдал. Пусть посидит немного».

Тополь срочно, прямо из машины позвонил Клену и Платану, чтобы они оба приложили максимум усилий к недопущению отставки Григорьева.

Он ехал домой впервые за последние шесть дней и все пытался разгадать, кто же из этой президентской команды играет против них? Кто?

На самом деле Золтан не молчал. И молчать не мог. Ему вкололи все, что полагается в таких случаях вкалывать, и агент Тополя Саня Серебряков, работавший по совместительству сотрудником РУОПа, записал на пленку полный текст откровений киллера. Признаться, текст был не слишком интересен. Золтан действовал в составе группы из пяти человек, каждый из которых хорошо знал только свой участок работы. Золтану дали цель, не объяснив, кто это. По тому, как обставлялось дело, и по размеру гонорара (два миллиона долларов), Золтан догадался, что жертва непростая, а потому тем более фамилией интересоваться не стал. Но в одном вопросе Золтан все же позволил себе самодеятельность. Полил голову убитого зеленой краской из спрея. «Юбилейная, пятидесятая жертва», объяснил он.

После устранения основного объекта Золтану вмещалось в обязанность собрать всех сообщников на конспиративной квартире и убрать их. Что Мясорубов и исполнил, не посрамил своего доброго имени. Очевидно, уголовники знали больше, чем он, о связях с ФСБ, МВД и службой Коржакова. Собственно, Золтан вообще ничего об этих связях не знал. Лично он получил инструкцию от шпана в конверте одновременно с авансом, но сам он ее, похоже, не читал, а возможно, и автора не знал тоже. Инструкция была вызубрена Золтаном наизусть и уничтожена. Точное содержание ее под действием психотропных препаратов киллер восстановить не смог, но заключительный штрих был-таки весьма интересен: дату операции и сигнал к началу исполнители получили из Будапешта. Так появился, как любят говорить чекисты, венгерский след в этом преступлении.

Всем венгерским занимался у них главный финансист РИСКа Стась Плисковский, то бишь Платан. Он единственный среди Причастных владел этим непростым языком. А к тому же именно через «Будапешт Банк» промучивались в последние годы чудовищные криминальные капиталы.