– Роберту?

– Ну да, клон Роберта Дэвиса играет за Неронию. Я всего лишь уничтожил форму, по которой была отлита новая личность. Мы предпочитаем брать материал от обреченных доноров. Однако новый Дэвис почему-то решил сохранить своему донору жизнь.

– А теперь фальшивый Роберт просит вас помочь Лацию, не так ли?

– Нет, друг просит остановить игру. Лацию просит помочь префект Корвин.

– Забавно, – сказала майор Д, – именно сведения Корвина помогли вас разоблачить.

– Этого я не знал. Что со мной будет?

Император смотрел в упор на Фредерико, и генерал не мог понять, что в этом взгляде, ненависть или просто равнодушие?

– Странная вещь, Фредерико. Вы – один из моих лучших генералов. Вы успешны, вы сражались за Неронию. И вы преступник. Вы убивали, вы, возможно, планировали мое убийство. Я должен вас арестовать и казнить за измену. Но я не могу этого сделать. Если Колесница узнает, кто вы на самом деле, это будет сокрушительный удар по нашей системе.

– К чему вы клоните, ваше величество?

– Я сохраню вам жизнь, но после окончания конфликта Лация и Колесницы вы подадите в отставку и покинете планету.

– Вы мне доверяете?

– Нет, конечно. Но теперь вам не позволят убить меня и захватить власть. И вы, надеюсь, сделаете все, чтобы Нерония выиграла. Хотя бы потому, что сами хотите выиграть.

– Вы очень рискуете, ваше величество. Поскольку не знаете, на что способны олимпийцы.

– Надо полагать, на любую подлость. Один из анималов в самом деле начинен «Пылью веков»?

– Нет, конечно. Но со страху кто-то может начать потрошить мертвый корабль. Или приказать отослать куда-нибудь флот.

– Мы не можем допустить уничтожения Лация, – заявил император.

Майор Д. поднялась и уселась на диван рядом с Фредерико. Ее бедро касалось его бедра. Теперь она молчала. Вопросы задавал император:

– Почему вы решили помочь врагам?

– Все дело в равновесии. Если Лаций погибнет, нарушится равновесие. Последствия кризиса непредсказуемы. Гибель Лация в момент создания колоний не нанесла бы серьезного ущерба. Но сейчас все так завязано в единый узел, что исчезновение Лация окажется фатальным прежде всего для нас.

– Для нас? Для Олимпа?