— А что известно о его жизни? — перебил Нат.
— О его жизни?
— Да. Был ли он женат?
— Нет. Ведь ему было только двадцать шесть.
Нат заметил, что Персис пристально уставилась на экран. Она явно избегала встречаться с ним глазами.
— Что-нибудь не так? — спросил он.
— Нет, все в порядке.
— Можно мне будет связаться с его родными?
Нат тотчас пожалел, что придал своим словам форму просьбы — этим он как бы признавал за ней право вынести окончательное решение, но было поздно. Лицо Персис приняло скорбное выражение, как это часто случалось с ней в последнее время.
— Его родные решили, что им не следует знать, для каких именно целей мы использовали останки. Мы решили уважить это их желание. Они и так проявили достаточную щедрость, пожертвовав тело сына для нашей научной программы.
— Не представляю, как можно не интересоваться подобными вещами!
— Для них это было большое горе. Но они сделали свой выбор.
При мысли о том, что довелось пережить этим неведомым ему людям, внутри у Ната все перевернулось. Несколько секунд он и Персис молчали, потом Нат снова заговорил:
— Я одного не могу постичь…
— Чего именно?
— Как Иэн Паттерсон мог сделать себе
— Какую именно?
— Змею, вылезающую из задницы.
— Я ничего об этом не знаю, — медленно проговорила Персис.