Чьи-то руки подхватили Обиходова и потащили куда-то. Он пробовал сопротивляться. Тяжелый удар в затылок снова погрузил его во тьму.

Он словно заснул и увидел сон, как на заросшие высокой травой бескрайние луга Камарга падает снег. Белый пушистый снег. Декабрьский радостный снег с крупными снежинками, пахнущий елками и мандаринами, заполнил собой целый мир. Не было больше Камарга, не было Франции, не было страха и печали, был только снег. Обиходов ловил снежинки руками и ртом, совсем, как в детстве. А еще он увидел старую сосну, которая росла рядом с его школой. У нее был высокий прямой ствол и необычная разлапистая крона. Если посмотреть на нее, сощурив глаза, сосна походила на пальму. Класса до четвертого Обиходов свято верил, что эта пальма-сосна волшебная. Нужно обнять ее руками, прижаться щекой к ее смолистому шершавому стволу, прошептать желание и слушать, что в ответ прошепчут высокие ветви, что проскрипит звонкий ствол. Обиходов уже не помнил, сбылось ли хоть одно желание. Наверное, что-то сбылось. Он изредка тайком разговаривал с сосной и после четвертого класса, проблема была лишь в том, что взрослому ученику долго стоять в обнимку с деревом на школьном дворе было не очень удобно. Сейчас Обиходов был один, никто за ним не подглядывал, поэтому он крепко обнял сосну-пальму, прижался щекой к ее бурой коре с красными трещинками, вдохнул терпкий запах смолы и прошептал:

— Спаси меня, пожалуйста.

Уже рассвело, проснулись птицы, над полем висел молочный туман. Их вытолкали из машины, отвели за башню и приказали сесть на землю. Сил сопротивляться не было. Гудела голова, ныли скрученные скотчем руки. Левандовский, который всю дорогу всхлипывал и причитал, теперь успокоился. Люди Барона, их было пятеро, стояли в стороне и о чем-то негромко совещались между собой. Обиходов даже не пытался прислушиваться к тому, о чем они говорят. Наконец, двое бандитов отделились от группы и направились к ним. Обиходов видел их угрюмые сосредоточенные лица, видел, как их руки придерживают что-то спрятанное под куртками. Он посмотрел на капитана Рыкова.

— Неужели все кончится вот так? — задал он немой вопрос.

Капитан не ответил, он отвел глаза и стал смотреть вдаль. Обиходов заметил, как отрешенный, совершенно потусторонний взгляд капитана неожиданно сконцентрировался. Зрачки сузились, брови медленно поползли вверх. Обиходов повернул голову туда, куда был направлен взгляд капитана, и увидел странную картину. Со стороны небольшой рощицы, что находилась в полукилометре от башни, прямо на них в развернутом строю неслось два десятка всадников на белых лошадях. Это была лихая кавалерийская атака по всем правилам военного искусства. В былые годы таким атакам было положено происходить именно в рассветный час, когда пыль прибита росой, а мир так светел и чист, что и помирать не жалко. Всадники скакали плечом к плечу, во весь опор. Комья земли летели из-под копыт. Обиходов подумал, что это видение, и успел мысленно усмехнуться, как все-таки причудливо и бестолково устроено его воображение. Но в эту самую секунду до ушей его донесся топот, и он даже почувствовал дрожь земли. Обиходов узнал среди всадников Кристофа, Гастона, Робера, Жиля, Франсуа, их многочисленных родственников. Еще одна фигурка в ярко-красной рубахе показалась ему очень знакомой. У него защемило сердце. Анечка!