— Ну, к какому-нибудь компьютерному спецу, чтобы восстановил стертое.

— Да, но тут полная х…я получилась.

— Чего, совсем загубили?

— Нет, все по-дурацки как-то вышло. Вернее не вышло ничего.

— А подробнее можно? — заинтересовался Лёха.

— Чего подробнее?

— Ну, как и чего, они с твоими компьютерами делали?

— X.. их знает, чего они там делали, только ничем все кончилось. Ты Ваську Барышева помнишь? Он Бауманский кончал, как раз по этим самым компьютерам и специализировался. Ну, я ему в первую очередь и позвонил. Как-никак в школе одних и тех же баб трахали… Да. Ну, он вначале покочевряжился, а потом заломил сто баксов. Сошлись на пятидесяти. Взялся он, выслушал меня, нет, говорит, к тебе не поеду, надо в мастерской смотреть, там у него, видишь ли, тестеры, стенды и прочая мутотень. Ну, отвез я ему все на работу. Он при каком-то банке, программистом работал. А через день или два он звонит и велит забирать. Я обрадовался — все, говорю, готово? Сделал? А он как-то странно так отвечает, увидишь мол, приезжай, только завтра, после шести. Приезжаю я после шести, говорю охранникам, что иду к Василию, а они ржут. Туда — сюда, ничего понять не могу. Вызывают какого-то хмыря в синем халате, тот смотрит мою ксиву, да, говорит, все верно, Василий просил именно ему два компьютера вернуть, даже пропуск на вынос оставил, и номера указал. А в чем, говорю, дело-то? А дело в том, что Василий уже уволился и в настоящий момент летит с женой и всем семейством на родину предков.

Тем временем номер сменился. Хриплый испитый мужик пропал, и на эстраде появилась высокая изящная брюнетка в черном блестящем бальном платье до полу, и длинными, ниспадающими до талии угольно — черными волосами. Прическу держал сверкающий серебристый обруч. Красивым, глубоким голосом, она в ритме вальса, запела старинный романс.

— На родину предков? Погоди, он же русский вроде.

— X.. его знает, может и русский, но жена у него — точно из этих. Он даже фамилию сменил, взял по жене.

— Это тебе в том банке сказали?

— Где же еще? Теперь его зовут Вася Шапиро.

— Редкая фамилия. А зачем он вообще-то взялся, если уже на чемоданах сидел?

— Ну, хотел, наверное, лишний полтинник на халяву скрысятничать. Ихние привычки пробрел, сука. Я так понимаю, он и не думал ничего для меня делать.

— Ты что, антисемит?

— Почему это антисемит? Я просто обозлился тогда, как черт. Да и полтинника было жалко.

— И ты заплатил вперед? Не очень на тебя похоже.

— Заплатил. Думал — не сделает — вернет. Да и, что мне полтинник…

— Да, полтинник — есть полтинник. Ну и чего?