С этими словами он передал мне небольшой прямоугольничек тонкого картона со своим именем и координатами.

— Удачи!

Я забрал положенные мне бумаги, поднялся со стула, попрощался с врачом и отправился получать свое барахло. Что бы там мне ни говорили, но я абсолютно не помнил, какого черта мне понадобилось залезать в какой-то «Опель Инсигния»? Зачем я туда сел и когда?

Наверное, надо найти Лилю, поговорить напоследок и проститься с ней. Или не надо? Решив, что все-таки не надо, я отправился в камеру хранения для шмоток принадлежащих пациентам.

Одежда моя оказалась безнадежно испорчена, от былого фэшена не осталось никакого следа. Я взял куртку, и начал шарить по карманам. Там ничего не оказалось. Пусто. «Слава богу, хоть как-то одеться можно», — подумал я.

— А где остальные мои вещи? — спросил я, повернувшись к толстой тетке в белом халате, что охраняла одежду госпитализированных пациентов. — У меня был мобильник, транспортная карточка на год, ключи, деньги…

Тетка возмущенно захлопала глазами.

— Какие еще вещи, молодой человек? — недовольным голосом спросила она. — Когда вас привезли к нам, ничего больше не было, кроме того, что на вас надето! Если так настаиваете, я могу предъявить опись, которая составлялась в приемном покое! Ко мне не может быть никаких претензий!

Позже выяснилось, что в больницу я поступил вроде бы без всяких документов и вообще без каких-либо личных вещей. По больничным данным я проходил как «неизвестный», и только когда мне вернулась возможность нормально разговаривать в этом мире, стало понятно кто я такой. Не зная, что и думать, и не очень понимая, как теперь мне попасть домой, я переоделся, сдал больничный халат и вышел в вестибюль.

Как ни странно, но меня ждала Ольга. Она ощутимо похудела, а губы у нее дрожали.

Сначала она ничего не говорила, только плакала. Когда она смогла говорить, то сбивчиво стала что-то рассказывать:

— Нашелся… ну, слава богу, — всхлипывая, сказала моя жена. — Я тебя искала-искала… только сейчас узнала, что ты в этой больнице… находился в коме… мы вообще считали, что ты пропал! А я свой телефон потеряла… Дома нет никого… Только сегодня мне позвонил детектив, которого я наняла, все рассказал и назвал время выписки… только что приехала сюда… а я тебя искала-искала… — И Ольга опять заревела.

В этот момент она схватилась за мое плечо, вызвав тем самым чувствительную поверхностную боль. Уже потом, когда я пришел домой и задрал рукав, то увидел пунцовый ожог в форме мудреного знака, отдаленно напоминающего притаившегося паука. В принципе, я мог его получить и во время той аварии, когда якобы столкнулся с каким-то бензовозом. Ожог уже практически зажил, но еще болел…