«…в архивах монастыря, где я успел поработать еще до пожара в хлебодарных палатах,
сохранились ноты некоторых старинных роспевов. По преданию, гармонизация их принадлежит перу Старца Антония. В 1921 году, незадолго до закрытия монастыря, мне довелось услышать некоторые из них на Всенощной в исполнении братского хора. Написаны они в итальянской манере, характерной для екатерининского времени. Но, насколько я мог судить, они значительно выше аналогичных опусов Бортнянского или Веделя. Гармонии были нарочито простыми, но светилось в них что-то, отмеченное знаком гения. Такой знак ни с чем не спутаешь. Затрудняюсь сказать, что именно — мне, как любителю, трудно судить об этом профессионально».
Глаза Вовки загорелись.
— Ты хочешь сказать, что…
— Погоди, не перебивай. «Было ясно, что старец Антоний получил хорошее образование. Свободно говорил на нескольких языках, был прекрасным композитором. Судя по всему, музыке учился в Италии. Кроме того, он был замечательным философом и богословом. Неизвестно, что заставило его уйти из мира в духовную обитель. Исчез он из монастыря так же загадочно, как и появился, предварительно приняв Святую Схиму и дав обет молчания. После его исчезновения долго ходили слухи, что он унес с собой какую-то тайну».
«Было ясно, что старец Антоний получил хорошее образование. Свободно говорил на нескольких языках, был прекрасным композитором. Судя по всему, музыке учился в Италии. Кроме того, он был замечательным философом и богословом. Неизвестно, что заставило его уйти из мира в духовную обитель. Исчез он из монастыря так же загадочно, как и появился, предварительно приняв Святую Схиму и дав обет молчания. После его исчезновения долго ходили слухи, что он унес с собой какую-то тайну».
— Ты хочешь сказать, что этот старец и Виральдини одно лицо? — воскликнул Вовка. — Но ведь этого не может быть!
— Знаешь, эта идея настолько фантастична, если не бредова, что… вполне может оказаться правдой. По крайней мере я не нашел ни одного факта, ее опровергающего. Хронологию я проверил — по датам все сходится.
— Паноптикум… — Вовка покачал головой.
— Не, Вов, вот ты мне скажи… Много ли в то время было в России итальянских гениев? Вот скажи!
— А… столько же, сколько в Бразилии Педров — и не сосчитаешь!
— Ну… За дона Педро!
Павшино
Павшино
— Как ты думаешь, — поинтересовался Вовка, — почему репрессировали этого Козко? Ведь исследование с религией, в общем-то, и не связано.
— Понимаешь… акцент был сделан на проблему Прямого Перехода через Пространство и Время. Его тайной старец Антоний, судя по всему, владел. А эта проблема во все времена находилась под прицелом спецслужб всех стран. И ВЧК не исключение. Вроде бы никто ничего не воспринимает всерьез, но почему-то все держат руку на пульсе. Вспомни генерала Лопухова: «Бред, научная фантастика…»