Я поранила Грэма, но не остановила его. Я не знаю, какое оружие есть при нем – дробовик, возможно, пистолет и, несомненно, нож, быть может, не один. У меня есть лишь «ЗИГ-Зауэр» и жалкие остатки патронов, купленных в тире. Я понимаю, что, лишившись куртки, оказалась в смертельной опасности. Холодный фронт понизил температуру воздуха до десяти или даже пяти градусов по Цельсию, прибавим к этому влажность… я уже чувствую, как холод добирается до моего тела сквозь жар, порожденный страхом и яростью. От дождя земля размокла и сделалась скользкой, а я не знаю эти леса. Я не местная. У меня нет военной подготовки, как у Сэма или Хавьера. За меня некому молиться.

Но мне на это глубоко плевать. Я не проиграю.

Добегаю до полосы густого подлеска и бегу сквозь него так быстро, как только могу. По пути обзавожусь коллекцией синяков и порезов. Да, я знаю, что бежать в темноте – это невероятно дурацкая идея. Замедляю шаг, нащупываю путь, успешно избегая того, чтобы напороться на острую сломанную ветку. Обхожу ее, сажусь на корточки и расстегиваю рюкзак. Достаю кейс с пистолетом и открываю его. Не глядя собираю пистолет и проверяю магазин. Он пуст. Я ищу в рюкзаке запасные патроны и понимаю, что ублюдки из Нортонского полицейского управления, похоже, расстреляли почти весь мой боезапас для баллистической экспертизы.

Снаряжаю магазин всем, что осталось. Семь патронов. Всего семь.

«Хватит и одного», – говорю я себе. Это ложь, конечно. Адреналин заставляет людей двигаться, сражаться, делает их смертельно опасными даже тогда, когда им следовало бы уже пасть замертво.

Но это работает и в мою пользу тоже. Я не собираюсь лечь и сдаться.

Сейчас страх делает меня сильной. Зоркой. Необычайно выносливой.

Ослепительная вспышка белого света разрывает воздух, и я чувствую, как от электрического разряда все волоски на моем теле поднимаются дыбом; затем раздается оглушительный раскат грома. Молния бьет в соседний холм, и сосна, стоящая на нем, внезапно вспыхивает. Ее верхняя половина откалывается и падает, рассыпая вокруг искры.

И в этом свете я вижу темный силуэт Грэма, пробирающегося через подлесок. Он совсем рядом.

Нужно действовать. Он тоже может увидеть меня.

Это похоже на кошмар, особенно в свете дерева, горящего вдали: кустарник, стволы деревьев, дождь, густая грязь скользит под ногами, облепляет мои ботинки и штанины моих джинсов. Я мерзну, но почти не чувствую этого – все мои силы сосредоточены на том, чтобы двигаться быстро, но как можно бесшумнее. Я не знаю, где Грэм. Я не могу рисковать и стрелять в него, пока он не окажется в прямой видимости, без всяких преград. Стрельба в панике – стрельба впустую.