Скрид избегал смотреть Анвину в глаза. Они оба понимали, что Хоффмана вряд ли удастся снова поймать, что он теперь может быть где угодно, быть кем угодно. Но если в мозгу Сайварта действительно осталась какая-то частица Хоффмана, может ли таким же образом произойти и обратное явление? Анвину приятно было вообразить, что некая частица детектива застряла в мозгу этого мошенника-иллюзиониста, отслеживая каждый его шаг.

Помолчав немного, он сказал:

— Ну по крайней мере вы заполучили настоящего «Старейшего убитого человека».

Скрид вздохнул.

— Там есть один старый музейный смотритель, который очень этому обрадовался. Не уверен, что кому-то еще есть до этого дело. Думаю, они даже оставят на месте табличку с фамилией Сайварта.

Когда Анвин уходил, Скрид все еще курил свою сигарету, дергаясь всякий раз, когда ему приходилось двигать правой рукой.

Следующим пунктом в маршруте Анвина был четырнадцатый этаж. Клерки сделали вид, что не замечают его, поэтому ему оказалось несколько легче и проще добраться до своего старого стола. Даже теперь этот зал вызывал у него ностальгические чувства. Ему хотелось посидеть здесь хоть немного, прикрыв глаза, просто слушая перестук пишущих машинок и скрип выдвигаемых ящиков с файлами.

Пенелопа Гринвуд сложила свои вещи в картонную коробку. Когда она увидела Анвина, то сунула ее себе под мышку и надела свою серую шляпку. Мистер Даден смотрел им вслед, пока они шли к лифту. Анвин оглянулся назад и заметил, как старший клерк заламывает руки.

Выйдя на улицу, они остановились на тротуаре, в пятне солнечного света, и стали ждать. После того как он в третий раз посмотрел на часы, она мягко взяла его за запястье и сказала:

— Чарлз, это совсем не такое дело, на которое можно опоздать.

Она вернулась в город, чтобы отомстить за убийство Калигари, но месть — к такому выводу Анвин пришел в конечном итоге — была не единственным ее движущим мотивом. Она считала своим долгом вернуть себе то, что потеряла, когда луна-парк перешел к ее отцу. «Неизвестное никогда не имеет границ», — утверждал Калигари, и Анвин считал, что Пенелопа Гринвуд намерена сохранить все именно в таком виде.

Кое-кто в Агентстве будет очень рад услышать, что у них снова появился достойный противник, подумалось ему.

Из-за угла показался передвижной луна-парк Калигари. Он был полностью восстановлен и снова на ходу, снова передвигался. Грязь, собравшуюся за время стоянки на ярмарочной площади, с фургонов и павильонов смыли, все было заново покрашено в яркие цвета — красный, зеленый, желтый. Повсюду развевались вымпелы, гремела музыка. Бывшие, рассевшись по своим грузовикам, махали руками, жали на клаксоны, кричали что-то детям, визжавшим им в ответ с тротуаров. Вся эта процессия двигалась по улице толчками, то останавливаясь, то вновь продвигаясь вперед. Впереди шли слоны, друг за другом, задний тыкался хоботом в хвост переднего. Пенелопа вымыла их всех и накормила, почесала всем за ушами. Даже самый старый из всех троих выглядел сейчас ожившим и полным сил.