Тарквин протянул руку. Лайам пожал ее и попытался попридержать.

— Подождите! Я хочу вас спросить…

— Каково это — быть мертвым? Нет, Ренфорд, вам незачем это знать, — сказал старый маг, осторожно высвобождая руку. — Остальное додумайте сами. Эдил Кессиас поверит каждому вашему слову.

Тарквин произнес еще одну странно звучащую фразу, которую Лайам не сумел разобрать, и ковер начал медленно подниматься.

— Подождите!

— Вам незачем это знать, — повторил Тарквин.

А затем грифоны сорвались с места, взмыли к куполу и вылетели в окно. Ковер накренился и понесся за ними. Чародей, которого звали Тарквин Танаквиль, исчез.

Лайам встал с выступа, на котором сидел, и тяжело вздохнул:

— Кому это надо — знать, каково быть мертвым?

Список аптек и перечень снадобий лежал на алтаре, поверх книги заклинаний Тарквина. Он взял листок и вложил его между страниц почтенного фолианта, с корешка которого свисал обрывок цепи. Потом еще раз вздохнул и добавил:

— Я всего лишь хотел выяснить, почему этот храм вскоре станет неподходящим местом для смертных.

Из-за алтаря показалась Мопса:

— Эй, дядя!

Лайам повернул голову и неуверенно улыбнулся:

— Ну, отмычка, и что ты обо всем этом скажешь?

Девчонка ткнула пальцем в сторону сундука:

— Говорят, в нем лежит целое состояние.

— Может, и так, — согласился Лайам, — но я работал не с ним. Я работал там, — он указал на опустевшую клетку, — и тебе за то, что ты караулила, согласно легиуму, причитается десятая часть добычи. Загвоздка лишь в том, что добычи-то нет. Но я что-нибудь придумаю. А теперь перестань таращиться на сундук, и пошли.

Лайаму пришлось взять девчонку за плечи и увлечь за собой, но она все равно то и дело оглядывалась, жадно посматривая на укладку с храмовыми сокровищами.

— А что это был за старик?