Он мог принадлежать пятидесятилетней женщине.

– Я не силен в мифологии, – обескуражено признался Янг.

Мифология…

Какое звучное, плотное, какое ветвистое слово.

Миф… Логос… Фа, фа… Нежные созвучия… Повтор звуков… Найденный новый такт…

Свет звезд…

Свет слепит глаза…

Свет заставляет жмуриться…

«Я нашла того, кого любила, и его я высосала кровь…».

Надо ли прикрывать глаза ресницами?… Слова как удары… «Сквозь бурю жизни – тоска о покое!» Одиночество, вплетающееся в тему искупления. Омерзительный голос извне. Зачем этот шумный человек?

«Я нашла того, кого любила, и его я высосала кровь…».

Как раздражающе скрипят чужие каблуки. Почему этот шумный человек говорит об Анри? Эринии. Она вдруг вспомнила – Блик!

Слиток серебра в мокрой траве…

Осколки солнца, скатывающиеся по промытым листьям…

Летящие отзвуки. Поворот дороги, сосущий сердце. Глаза, как просветленная оптика. Визг тормозов.

Янг всматривался в оплетенное паутиной лицо.

Она действительно не слышит его? Неужели все в ее мозгах вытравлено?

Он машинально вынул из кармана сигареты. Он не собирался курить. Просто сигареты попали под руку. «Плизант». Он поднял пачку в вытянутой руке, пользуясь тем, что сестра, наклонясь, смахивала пыль с инкрустированного столика, стоящего рядом с низкой тахтой. И тут же нагнулся, потому что выронил красный пластик, найденный в подставке песочных часов Лаваля.

– Мой бликус !

6