Эша в отчаянье огляделась. Дождь уже не шел, да и ветер практически стих, но лесная тьма казалась подвижной, наполненной гибкими тенями, которые словно подбирались все ближе и ближе, и даже ослепительно яркий огонь, танцующий на чужой ладони не спасал - напротив, сейчас он выглядел почти жалким. И снова где-то неподалеку тоскливо покрикивала ночная птица, словно недобрый вестник новой беды. Что если никто не придет? Нужно идти самой на дорогу, но она не может. Как она уйдет отсюда? Ведь может прийти кто-то совсем не тот, а ее здесь не будет. Шталь попробовала ощутить хоть что-нибудь, но измочаленное тело все портило, заслоняя болью любые ощущения. Стукнув зубами, она крепче прижала ладонь к повязке, чувствуя, как ткань неумолимо пропитывается кровью. Та была горяча, но кожа вокруг повязки казалась все холоднее и холоднее.

   - Почему ты еще здесь?..

   Вздрогнув, она перевела взгляд на лицо Ейщарова - его глаза снова были открыты. Отблески пламени изгибались в зрачках, придавая им странно потаенное выражение, но радужка казалась бесцветной, мутной, словно старые оконные стекла.

   - Я же сказал тебе уйти... Они могут вернуться в любой момент...

   - Нет, - Эша упрямо выпятила нижнюю губу.

   - Эша, уходи сейчас же!..

   - Смысл?

   - Выживешь...

   - Смысл?! - прошипела она и прижала пальцы к отчаянно запрыгавшим губам. - Думаешь, я просто так приехала?! Я никуда не пойду! - ее шепот стал истерическим. - Я никогда никуда не пойду! Я...

   Ладонь Олега слабо тронула ее дрожащую руку и безжизненно скользнула в мокрую траву. Издав тонкий, всполошенный возглас, Эша схватила ее - ладонь была пугающе холодной, словно человеческую кожу натянули на кусок льда.

   - Кто-то едет, - со спокойной тревогой сказал старичок, выпрямляясь. Пламя, вытянувшись, скользнуло с ладони ему на плечи и шею, нервно трогая воздух бесчисленными огненными пальцами, и Говорящий с огнем украсился бесподобным пушистым огненным боа. Эша зашарила взглядом по сторонам и увидела выглядывающий из мокрой смятой травы кровожадный паранг, по запачканному лезвию которого растекался бледный лунный свет. Боевая уборщица издала птичий возглас и торопливо поползла к нему, опираясь на ладонь одной руки и локоть другой и стуча зубами. Потянулась к ножу, и рукоятка словно сама по себе юркнула в ее пальцы.

   ... да, да, еще... давай еще... хочу еще...

   - Заткнись!.. - просипела Шталь, следуя в обратном направлении. - Сейчас я все решаю!

   От паранга ощутимо плеснуло позитивом, похожим на хохот, которым встречают окончание на редкость смешного анекдота, и она, не сдержавшись, стукнула им о землю, потом развернулась, продолжая опираться на локоть, и вытянула руку с парангом навстречу приближающемуся рваному звуку мчащихся машин. Четыре или пять, возможно больше... Если это возвращаются остатки дружины Лжеца, им крышка.